— Ты же хотела серьезных отношений?

— Хотела, — неуверенно отозвалась я. — Но…

Мой растерянный взгляд метался по открывшемуся из окна пейзажу, и до мозга потихоньку стало доходить, что местность под окнами совершенно незнакомая. Судя посему, мы были на этаже пятом, не меньше. Что-то я не припомню в нашей родной деревне пятиэтажек.

— Вась, а где мы?

— Как где? В моей новой квартире.

— Нет, ты не понял. Мы сейчас в городе что ли? — уточнила вопрос я.

— Нет, Жень. Мы в Верхней Хаве.

Ничего себе! Это же километров за тридцать от нашей родной деревни, а соответственно и от колхоза. Я полуобернулась, с удивлением глядя на Луганского.

— Ты бы еще на Пупуевке квартиру купил. Поближе ничего не нашлось? А на работу как ездить будем?

Он как-то совсем тяжко вздохнул, и не глядя на меня, произнес:

— Мы больше не будем там работать.

Сначала мне показалось, что он шутит. Но выражение лица Луганского было более чем серьезное. И мне мгновенно как-то поплохело.

— Почему?

Мужчина ничего не сказал и, потянув меня за руку, усадил за стол. Сам расположился напротив и деловито стал накладывать себе на тарелку еду с преувеличенно заинтересованным видом. Но со мной этот номер не прокатит.

— Я жду ответа, — мягко напомнила я.

— Я знаю, — в тон мне ответил Луганский.

Мой взгляд из полуопущенных ресниц, словно затишье перед бурей и его тяжелый непоколебимый встретились будто противники. Итак, кто кого переглядит.

— Ты же знаешь, что Ян не из тех людей кто меняет свои решения, — издалека начал Васек.

— Наверное, ты его плохо знаешь. Мне он показался совершенно другим, — возразила я и сложила руки на груди.

— Жень, я знаю его очень давно и поверь, внешность обманчива. Ян крайне неоднозначен в своих поступках.

Я на этот поучительный тон только пожала плечами, откусила кусочек огурца со словами:

— Вот видишь. Ты сам себе противоречишь. То он не меняет решений, то он неоднозначен.

Луганский открыл рот, что бы возразить, но я его опередила:

— И вообще-то мы говорили не о Петермане. Его драгоценная персона меня заботит в последнюю очередь. Ты можешь внятно объяснить, почему решил досрочно уволиться?

Луганский несколько мгновений смотрел, не отрываясь. И от этого сердце тревожно екнуло. Не нравятся мне его эти хождения вокруг да около. Будто заранее знает, что мне не понравиться ответ.

— Мне предложили работу здесь.

— Здесь? — удивилась я. — Что-то не припомню в Хаве хоть одно нормальное предприятие.

— В администрации, — сухо выдавил Васек. — Пост главы района.

В комнате повисло молчание. До меня как-то не сразу дошло, что это означает, и я даже смогла выдавить из себя какое-то подобие улыбки.

— Поздравляю.

— Спасибо.

Два ничего не значащих слова, словно бритва ножа рубанули по нервам. В голове начали складываться события последних недель.

— Вот значит, чем ты занимался все это время? Уже вникаешь в дела? — бесцветным голосом поинтересовалась я.

— Вникаю. Сама понимаешь, просто так подобные должности не сваливаются на простых смертных. Вот и кручусь как белка в колесе.

Я сглотнула ком так некстати образовавшийся в горле.

— Наверняка кто-то поспособствовал?

Луганский увиливать не стал.