Она улыбнулась и махнула рукой в сторону двери. Я уже успела открыть дверь, когда услышала насмешливое:

— Иди уже трудоголичка, влюбленная.

— Почему это влюбленная? — мигом встрепенулась я, удивленно моргая.

— Жень, ты же в деревне живешь, — усмехнулась Лена. — Слишком часто вас с Луганским стали видеть в месте, баклажаниха рвет и мечет. Ты уж извини, но по тебе видно невооруженным взглядом, что ты дома не ночевала.

— Почему это дома не ночевала? — совершенно искренне возмутилась я. — Дома у себя в городской квартире. А вещи все приличные у деда Сени.

В ответ Елена Васильевна подозрительно прищурилась и со смехом заявила:

— Верю, можешь больше не оправдываться.

Я вспыхнула, но решила держать лицо до конца. Еще не хватало, что бы пошли слухи, что мы с Васьком встречаемся. Лена, хоть и хорошая девушка, но может не удержать в себе эту сногсшибательную новость. А уж ее пенсионерки разнесут по всему колхозу. И будут полоскать мое доброе имя по поводу и без повода.

— С чего ты вообще могла взять, что он может мне понравиться. Такой тип мужчин не привлекает меня. Старый, страшный, всегда всем недовольный.

— Не такой уж он и старый, — заметила Лена, рассматривая свои ногти.

Решив, что она мне не верит, я пустилась в рассуждения о Васьковой непригодности пуще прежнего, активно жестикулируя свободной рукой.

— Это может тебе бы он и подошел по возрасту. Ты на пару лет постарше меня, — напомнила я. — Характер у Луганского паршивее не придумаешь. Тиран, самодур и козел. Не зря от него жена ушла.

Видимо я увлеклась своей речью и не заметила, как Лена уже давно смотрит не на меня, а чуть выше моего левого плеча.

— И вообще как представлю, что этот орангутанг руки ко мне свои тянет — противно ста… — тут-то я осеклась, глядя на расширившиеся от ужаса глаза главбухши.

Накрыло такое неприятное чувство, что влипла я по самые уши. Медленно обернулась, и узрела на пороге кабинета Васька. Каменное выражение лица и убийственный взгляд, сообщил о том, что мужчина прекрасно слышал все мою пламенную речь от и до. Я медленно сглотнула, не в силах, что-либо вымолвить. Перевела взгляд на застывших за спиной Луганского пенсионерок, которые усердно пытались делать вид, что работают и обернулась обратно к Лене.

— Елена Васильевна, я, наверное, пошла, — пискнула осипшим голосом. — Работать нужно.

— Евгения Николаевна, я как раз вас разыскиваю, — тут же прошипел Луганский, не сводя с меня взора, который обещал мне скорую расправу, едва мы останемся наедине.

Мгновенно почувствовала, как во рту стало сухо, и язык прилип небу, не в силах сказать хоть слово.

— Нужно срочно обсудить, положение об оплате труда. Ищу вас по всему офису, а вы тут чай распиваете! — прогремел Васек и перевел взгляд на побледневшую Елену Васильевну. — В рабочее время, между прочим, Елена Васильевна!

Лена не растерялась и холодно ответила на его выпад в ее сторону.

— Что ж нам теперь удавиться и не пить вовсе в рабочее время?!

Луганский ничего не ответил, но казалось Ленкина реакция, завела его еще больше. Мамочки… Чего ж делать-то?

Но Васек все решил за меня:

— Пойдемте Евгения Николаевна у меня не так много времени.

С этими словами он стремительно вышел из бухгалтерии. Я, даже не взглянув на Лену, поплелась следом. В коридоре Васек вполне миролюбиво приказал:

— В ваш кабинет.

Угу, мой кабинет самый дальний, а по соседству только юрист, который будет только к вечеру. Значит можно спокойно выяснять отношения.