— Да нечего рассказывать. Она подумала, то мы тобой встречаемся.

— И ты решила развеять ее предположения таким образом?! — взбешенно спросил он.

— Ну, да, — невозмутимо ответила я. — А каким еще нужно было?

После этих слов Луганский как-то нехорошо посмотрел на меня и тяжело опустился на стул и наклонив голову.

Сидит. Молчит. Только виски потирает, словно голова разболелась. А я что? Я ничего! Это не я его доводила до бешенства. Он сам… себя довел.

Я беспокойно поерзала на кресле, и хотела уже вежливо поинтересоваться у Васька, долго ли он так видеть собирается, как тот поднял голову, и устало произнес:

— Ты стесняешься наших отношений?

Я чуть с кресла не свалилась от такого заявления.

— Вась? С чего ты так решил? — шокировано прошептала я, глядя не него во все глаза.

Он долго изучал мое лицо и собрался что-то уже сказать, но в следующее мгновение кто-то настойчиво задергал ручку двери моего кабинета. Мы с Васьком одновременно повернули головы и замерли, прислушиваясь. В коридоре послышались чьи-то удаляющиеся шаги и нервный, чуть визгливый голос Тамары Сергеевны:

— Елена Васильевна, вы не видели нашего Василия Михайловича?

— А разве он не у себя? — удивленный голос главбухши.

— Нет его там.

— Странно, — пробормотала Лена. — Мне казалось что они с… Нет, наверное, показалось. А вы, случайно, не видели Евгению Николаевну?

— У нее кабинет закрыт, — поведала баклажаниха и едко добавила. — Небось, по своим делам ускакала. Как всегда.

Я от такой вселенской несправедливости аж задохнулась. Чуть было не сорвалась, распахнуть настежь дверь и высказать этой старой сплетнице все, что я о ней думаю. Успокоило лишь то, что Васек тоже все слышал и наверняка припомнит это своей секретарше.

Быстро взглянула на Луганского. Тот с непроницаемым видом смотрел на меня. Нагло ему улыбнулась и отвела взгляд.

— Что ж делать, Елена Васильевна-а-а?

Я снова прислушалась к происходящему в коридоре разговору.

— Да что случилось?! — не выдержала Лена. — Что вы носитесь по конторе как сигнальная ракета?!

— Так немец к нам едет. Позвонили с офиса и сказали, что будет у нас где-то через час. А я директора найти не могу.

Тут мы с Васьком переглянулись. Не знаю, о чем он подумал, но не сомневаюсь, что на языке у него вертелось, что-то цензурное. Как впрочем, и у меня. Сразу вспомнилось, что я не все финансовые выкладки закончила по бизнес-плану и сердце взволнованно подпрыгнуло в груди.

— У тебя все готово? — прошептал Васек, что бы в коридоре не услышали.

Я виновато покачала головой. Мой директор мученически застонал.

— Три дня бегала с этим долбаным положением, — шепотом прошипел он. — Три дня. Нет бы доделать все за эти дни. Не-е-ет… Она вынесла всему руководящему составу мозги из-за зарплаты, вместо того, что бы закончить то, что ей было сказано сделать быстро.

Щеки мои опалило стыдом. Я прекрасно понимала, что он абсолютно прав. И выговор вполне заслужен. Понуро молчала. Оправдываться бессмысленно. Васек между тем глубоко вздохнул.

— Ты мне все нервы измотала. Что на работе, что после работы, — обреченно произнес он. — Уволю… Ей богу, уволю, если не доделаешь все к вечеру.

Хотела было возмутиться за такую несправедливость, но тут же передумала. Я уже немного успела изучить Васька, что бы прекрасно понимать, что он старается казаться гораздо злее, чем есть на самом деле.