— А как отнесутся мои коллеги к такому пристальному вниманию с твоей стороны? Ты об этом не думаешь?!

Судя по его кислой физиономии об этом он даже не задумывался. Конечно он же печется только о том, что его бедного в правах ущемили. Страдальца из себя корчит.

— Ты не подумал о том, что меня тут же запишут в длинный список с твоими любовницами и буду насмехаться при каждом удобном случае? Пусть не в глаза. Но за глаза точно. Мне приятно будет?

— Такого не будет, — резко вставил Васек.

Это взбесило еще больше.

— Не будет?! Ха! Да имя твоей Ани до сих пор полоскают в бухгалтерии. Как она там кстати поживает? Справляется с гостиницей? Или она там не только управляющей работает?

Похоже, попала в самую точку. Потому, каким растерянным стало Васьково лицо, я поняла, что Аня отставку еще не получила. Не знаю, как я в тот момент сдержалась, что бы не высказать этому самовлюбленному козлу все, что я о нем думаю. Просто резко освободила руку, распахнула дверь его машины и прошипела напоследок:

— Вот как разберешься со всеми своими бывшими и настоящими, тогда и будешь предъявлять претензии. А пока проваливай!

И под занавес злобно хлопнула дверью, так что там внутри что-то звякнуло. Ничего, японские тачки самые крепкие. А даже если что-то и отвалилось — починит.

На следующий день я позорно проспала. Даже будильника не слышала. Подскочила в постели только после мягкого толчка в плечо. Сонно потерла глаза и узрела встревоженное лицо баб Вали.

— Женечка. Не будила тебя до последнего. Думаю, пускай поспит немного. Совсем измоталась бедная, — обеспокоенно произнесла старушка, глядя, как я со скоростью реактивного двигателя ношусь по комнате в поисках подобающей одежды.

— А дед Сеня уже уехал? — спросила я.

— Да давно уж.

Одежда приличная нашлась. Спасибо баб Вале. Она, оказывается, навела порядок в шифоньере, пока меня не было, постирала и погладила мои вещички. Я говорила, что я ее обожаю?

Натянула свежее белье, белые обтягивающие брюки и легкую блузу лимонного цвета. Глянула в зеркало и ахнула. Круги под глазами стали еще темнее и заметнее. Губы слились с бледным как полотно лицом. Вот он результат трудоголизма, недосыпа и потрепанных Васьком нервов. Про последнего, как вспомнила, так сразу что-нибудь разбить от злости захотелось. Из-за него сволочи, полночи прокрутилась в кровати. Вот не буду краситься. На зло. Пускай видит — до чего ценного сотрудника довел со своими бизнес-планами. У-у-у, изверг!

Пошла, умылась на скорую руку, кое-как разодрала свои патлы и, натянув балетки, побежала во двор. Достала ключи от машины и от души грязно выругалась. Белочка моя на работе осталась. Как же я теперь на работу поеду? На автобусе? Он тут, конечно же, был. Но ходил раз в пятилетку. Дед Сеня как раз уехал на ближайшем.

Тут вспомнилось, что где-то записывала номер местного такси. Порылась в ежедневнике. Ну, вот же он! Ура!

— Ожидайте машину через десять минут, — сообщила мне оператор приятным бодрым голосом.

Я радостно побежала на улицу, что бы прыгнуть в такси как только оно подъедет, села на лавочку и стала увлеченно рыться в сумке в поисках наличных денег. У нас хоть и колхоз, а зарплату перечисляли на карточку. А мне все недосуг добраться до банкомата. Нашла двести рублей. Должно хватить. Кстати о деньгах. Не зарабатываю я столько, что бы на такси разъезжать.

И пока я об этом размышляла с боку подъехала машина. Медленно повернула голову и скривилась. Это был белый внедорожник Луганского. Караулил что ли? Тойота приглашающе подмигнула ксеноновыми фарами. А самому выйти в лом? Не барское это дело.