— Да-да. Анечка. Все замечательно.

Вы когда-нибудь ощущали, что от внезапно вспыхнувшей ярости, начинает валить пар из ушей? Нет? Так вот у меня он не то, что из ушей, из ноздрей полез. Медленно, не меняя на лице маску легкой вежливости, повернула голову в сторону девицы и оценивающе осмотрела ее с ног до головы. Ничего в ней особенного не оказалось. Высокая, в меру упитанна особа с крашеными рыжими волосами. Симпатичная, фигуристая. И все бы не чего если бы эта дамочка не положила руку на плечо МЕГО директора в процессе их нехитрого разговора.

— Василий Михайлович вам принести кофе? Как вы любите? — с придыханием спросила девица и прижалась своей объемной грудью к Васькову плечу.

Это что ж вашу мать твориться?! Вот кобель плешивый.

Луганский, видимо почуяв неладное, кое-как отцепил клешню с вампирским маникюром от своего пиджака и бросил на меня виноватый взгляд, который тут же стал несчастным, потому что дамочка поинтересовалась:

— Василий Михайлович, у вас не найдется время обсудить некоторые рабочие моменты?

Он согласно кивнул.

— Жду вас в кабинете, — промурлыкала рыжая и удалилась, плавно виляя бедрами.

Мы с Васьком вместе некоторое время глядели ей в след. А затем Луганский, как ни в чем не бывало, повернулся и начал с аппетитом уплетать треклятый салат.

Я вскипела пуще прежнего. Если эта козлиная рожа думает, что мне хватит воспитания что бы не закатить сцену прямо за столом, то он глубоко ошибается. В гневе я сама себя боюсь, потому, что тормоза отказывают на поворотах.

И когда я уже собиралась потянуться за стаканом с соком, что бы позже полюбоваться, как он будет стекать по Ваську, этого гада неожиданно спас Петерман.

— Евгения Николаевна, не откажетесь потанцевать?

Я немного растерянно хлопнула глазами. Луганский, похоже, облегченно вздохнул. Что? Рано радуешься, милый.

— С удовольствием, — оскалилась я в улыбке.

Поднялась со стула с достоинством истинной королевы и «неловко» пошатнувшись, наступила каблуком прямо на директорский ботинок. Луганский тихо охнул и зашипел от боли. До чего ж я люблю свои железные набойки.

— Ой, простите! Я такая неловкая, — тут же фальшиво стала извиняться.

Мне показалось или немец за спиной смешком подавился. Обернулась и вправду нагло ухмыляется. Он и без того какой-то чересчур ехидный, а так и вовсе похож не на руководителя крупного холдинга, а на мелкого пакостника.

В прочем пакостник оказался не совсем уж и мелким. Я, наверное, в последнее время всех мужчин сравниваю с Васьком, потому они и кажутся мне все щуплыми. Когда Петерман слегка приобняв за талию повел в легком непринужденном танце, поняла, что он выше меня на целых полголовы.

Я неуверенно положила руку ему на плечо и принялась рассматривать галстук. Очень даже, знаете ли, интересное занятие. Особенно когда не знаешь о чем говорить. К тому же ярость в душе продолжала бушевать пламенным пожаром, требуя выместить ее на чем-то, и я боялась наговорить немцу лишнего. Лучше держать рот на замке.

— Давно вы работаете в компании, Евгения? — спросил Петерман.

Вот и помолчала.

— Недавно устроилась, — просто ответила я, вынужденная поднять глаза на собеседника.

Оказалось, что он внимательно изучает меня. Непроизвольно поежилась под этим взглядом и чуть не наступила ему на ногу. Петерман вовремя поддержал и со смехом заявил:

— Осторожнее. Если судить по несчастному выражению лица вашего директора — нога у вас так же тяжела, как и характер.

Они сегодня сговорились все что ли? Какое ему вообще дело до моего характера и моей ноги?! Если можно было взбеситься еще сильнее, то это определенно произошло.