|
." на мгновенье пришла дикая мысль распахнуть окно, и улететь, однако, в это время на дворе разорвалась хохотом какая-то иная компания, и он тут же отказался от этой мысли. Отступал до тех пор, пока не уткнулся спиною в книжный шкаф, и, услышав как тот заскрипел, сам передернулся. Скрипнула дверь и... тогда Ваня понял, что они направились в другую пустовавшую комнату; сначала расслабленно вздохнул, но тут же заскрежетал зубами, и решительными, широкими шагами, пересек эту комнату , пересек большую комнату (где никто даже и не заметил его), и вот схватился за ручку, и дернул резко дверь в ту комнату, где теперь должна была быть Лена. Ее кавалер еще не успел закрыть дверь, еще держался за ручку, а поэтому был вытолкнут, и столкнулся нос носом с Ваней. Кавалер был разгорячен от выпитого, лицо его приобрело густо-пунцовый оттенок; Ваня же напротив был очень бледен, все черточки в нем были до предела напряженны, и выступили частые крупные капли пота - это был нездоровый, иступленный лик. Сначала кавалер даже и не узнал его, принял неведомо за кого, даже и вскрикнул слабо. Ваня тоже растерялся, но, когда на свет выступила вся бледная, и словно из света сотканная Лена, вся прежняя решимость в мгновенье вернулась к нему, и он проговорил, обращаясь к ней, и глядел неотрывно на нее своими широко распахнутыми, блещущими очами:
- Лена... ты так смотришь на меня... Я чувствую - я, наверное, как больной выгляжу... Ну и что же... Леночка, ты, пожалуйста, послушай меня. Видишь ли, я тебе должен сказать что-то, и это такое важное, что ты не можешь отказывать. Пожалуйста, пожалуйста, Лена... Он тут бы и пал перед ней нею на колени, но кавалер перехватил его за плечо, и довольно сильно встряхнул; проговорил раздраженно: - Да что же это... Да как ты себя ведешь? Совсем, что ли, взбеленился?.. Однако, Ваня не замечал этого вызывающего тона, со все той же пронзительностью глядел он на Лену, и едва удерживался, чтобы не подхватить ее, да прочь не унести. Однако, та положила руку на плечо своего кавалера, и проговорила: - Хорошо - если он действительно имеет сказать что-то такое важное, так я отойду. Почему бы и нет? Что за предвзятый взгляд на человека. Ваня, между прочим, очень хороший, начитанный парень... И тут она одобряюще, добро улыбнулась Ване, так как по природе своей была очень доброй девушкой, и, видя чужие страдания, всегда готова была их разделит. Кавалер пробурчал что-то недовольно, но, все-таки, отпустил плечо Вани, поцеловал Лену в губы, после чего прошел к столу, налил себе полный бокал... А в это время наступило мгновенье настолько прекрасное, что Ваня даже и не мог поверить, что оно и на самом то деле наступило. Он остался один на один с Леной в той комнате, в которой столько мучительного времени простоял до этого. Лена тут же прошла к столу, и зажгла стоявшую там лампу, однако, свет ее был таким тусклым, что едва-едва только мог высветить книги; углы же оставались погруженными в мягкий, женственный полумрак. - Уф-ф... - вздохнула Лена, и даже вздох этот прозвучал у нее как-то чарующее прекрасно. - ...Умаялась то... В большой комнате забыли форточку открыть, да и тут... - она открыла форточку, и тут же нахлынул в комнату шелест деревьев и отдаленный гул машин. Вот она повернулась, стояла на фоне этой открытой дверцы в ночь нескончаемую, и выжидающе глядела на Ваню, у юноши же слова захлебнулись где-то в горле, и он не мог вымолвить больше ни слова. - Так ты хотел что-то сказать? - Да... - прошептал Ваня, и дальше совсем уж скомкано и невнятно пробурчал. - Лена, я давно... уж четыре года... Я люблю тебя... Давай будем вместе... Я летать умею... Давай улетим сейчас... Вот... Пробормотав эти слова, он замолчал и некоторое выжидающе глядел на время (бесконечно долгое, мучительное, как показалось ему). Лена была разочарована - слова о полетах она посчитала бредом; иное же она предвидела, и только надеялась, что, быть, все-таки, не разрешится все такой банальностью. |
