Гелька не знала, как у них дальше сложится с Игорем, да и, откровенно говоря, не задумывалась об этом, довольствуясь тем, что есть, — милыми перепалками, бурными ночами, прогулками по лесу. Весь прошедший месяц смешался для нее в единый калейдоскоп впечатлений, нескончаемый праздник, который не в силах было омрачить даже общение с правоохранительными органами. И все это благодаря Игорю!

Ангелина до сих пор бережно хранила в памяти их первую близость. Все волнения и страхи, словно по мановению волшебной палочки, исчезли, стоило только Игорю прошептать ей на ухо: «Не бойся, малыш, я с тобой!» А потом началось что-то необыкновенное; впервые Гелька так искренне и страстно доверилась мужчине, незамедлительно получив от него ответный дар. Они словно растворились друг в друге, предугадывая малейшие желания партнера, щедро выплескивая нежность и ласку, ничего не прося взамен и, тем не менее, получая сторицей. Гелька спрашивала сама себя: как она могла раньше жить без этого, довольствуясь суррогатной любовью Германа? — и не могла найти ответа.

Больше всего она боялась, что это взаимное помешательство скоро кончится, сойдет на нет, как у большинства знакомых ей пар. Игорь не заговаривал с ней о будущем, похоже, его полностью устраивала сложившаяся ситуация. И Гелька, боясь неловким словом или намеком свести на нет всю идиллию, не поднимала эту тему, решив про себя: будь, что будет!

Они успели вовремя: свадебный поезд только-только показался на холме перед распадком. Народ тут же засуетился, перегородил въезд с твердым намерением требовать выкуп с молодых. Как Гелька ни сопротивлялась, ей тоже пришлось принять самое деятельное участие в этом процессе. Вместе с остальными незамужними барышнями Заречья ей надлежало пытать свежеиспеченного мужа «на верность». По обряду он должен был найти ласковые слова и небольшой подарок для каждой вставшей у него на пути молодицы, но при этом неизменно повторять: «Ты прости, краса-девица, надлежит мне торопиться». Последней к нему подходила жена, тоже требовала гостинец и получала из рук мужа загодя припасенный перстенек. Это служило сигналом к началу застолья.

Столы по случаю хорошей погоды поставили прямо под открытым небом. Разумеется, Гельке досталось место рядом с Игорем. Но радовалась она этому недолго, ровно до того момента, как со стороны деревенских раздался первый смешок и предложение в самом ближайшем времени последовать примеру Петра и Елены. А потом их всех как прорвало, особенно неистовствовала мелкая Машка, то и дело подбегая к Гельке, теребя ее за подол платья и звонко декламируя на всю деревню: «Тили-тили-тесто!»

Гелька попыталась было схватить маленькую паршивку, но та проявила недюжинную изворотливость, юркнув под стол. Пробралась между ног гостей и, высунувшись с другой стороны стола, довольная, показала язык.

— Не обращай внимания, — шепнул Ангелине улыбающийся Игорь. — Здесь всегда так. Одних женят, других примечают.

— И что, кроме нас с тобой, никакой другой пары на растерзание нет?

— Не-а, — радостно подтвердил Игорь.

— И что же: теперь до самого вечера выслушивать эти дразнилки? — ужаснулась Гелька.

— Ну, у нас вообще-то считается, чем сильнее дразнят, тем быстрее свадьба сладится. Так что не принимай близко к сердцу: это они не со зла, напротив, зареченцы нам с тобой добра желают! Если бы ты здесь никому не нравилась, ни за что бы «ти-ли-тили-тесто» не услышала, факт!

— Но мы ведь вроде как ни о чем таком не договаривались, — растерялась Гелька.