— Вы или прожженный мошенник… — задумчиво начал Магараф. В его тоне подозрительность была смешана с мучительной и тщательно скрываемой надеждой.

— Или? — широко улыбнулся доктор Попф.

— Или… совершенно никудышный делец.

— Я ученый и врач.

— Врачи любят деньги не меньше любого лавочника, — заметил Магараф, — и все эти ваши профессора тоже.

— Значит, не все.

— Будь я доктором, — сказал Томазо Магараф, — вам бы порядком досталось от меня на орехи. Конечно, если вы не врете.

— Уже досталось, — рассмеялся Попф, почувствовавший, что лед недоверия понемножку таял, — мне бы, пожалуй, на целый год хватило угощать вас этими орехами. Ну, так как? Согласны?

— Ого! — воскликнул Магараф, явно уклоняясь от ответа. — Значит, вам здорово от них досталось — от ваших коллег?

— Вы себе просто представить не можете, Магараф, с каким удовольствием я бы вас сейчас вздул, — проникновенно произнес доктор Попф. — Что вы мне не отвечаете по существу предложения?

— Ну, знаете, это черт знает что такое! — рассердился Магараф. — Я не крыса! И не морская свинка или какой-нибудь там кролик! Раз-раз и готово. Пристали, как с ножом к горлу! А вдруг вы мне впрыснете яду! Я же вас совершенно не знаю!

— Я доктор Стифен Попф! — в свою очередь вспылил его собеседник. — Через полгода вы будете хвастать своим знакомством со мной!

Впрочем, он тотчас же отошел, виновато улыбнулся:

— Вы абсолютно правы, Магараф. Подумайте хорошенько над моим предложением… Мне лично казалось, что вы сразу ухватитесь… что вы всю жизнь мечтали о том, чтобы вырасти…

— Я об этом даже не смел мечтать, — тихо сказал тогда Магараф. — Давным-давно, еще в детстве, мне снились такие сны… Я бы, кажется, согласился быть последним нищим, только бы…

Он так и не закончил своей фразы, хлебнул кофе, успевший уже остыть, и отодвинул от себя чашку.

— Вы видите этот шприц? — спросил Попф, раскрыв лежащий на соседнем стуле маленький чемоданчик. — Он вмещает как раз две дозы эликсира. Так вот, половину его содержимого я предварительно впрысну себе. Согласитесь, что я меньше всего похож на самоубийцу.

— А еще меньше на ученого, — не удержался и съязвил Магараф, и они оба расхохотались.

Магарафу было совестно, он злился и протестовал, но доктор Попф все же ввел себе в руку половину содержимого шприца.

— Так будет вернее, — сказал он, — я уже, слава аллаху, достаточно вырос, так что на меня эликсир не подействует. А вам спокойней. Вот теперь давайте-ка вашу лапку…

Полчаса спустя доктор Попф и Томазо Магараф крепко пожали друг другу руки у выхода из ресторана.

— Значит, до послезавтра, — сказал Попф, усаживаясь в такси, — я там постараюсь управиться в один день.

Вечером супруги уже возвращались домой. Они спешили урегулировать свои бакбукские дела и вернуться в Город Больших Жаб, где доктор Попф будет вести неустанные наблюдения над Томазо Магарафом, пока тот окончательно не вырастет.

В вагоне было жарко и душно, но Береника почти сразу уснула. У нее было чудесное настроение. Она была счастлива за мужа и еще больше по поводу того, что хоть на время вырвется из унылого Бакбука и будет жить в городе, где есть театры и настоящее приличное общество. А ее мужу не спалось. Он долго ворочался на своем диванчике, потом встал, вышел в коридор и открыл окно, чтобы подышать свежим воздухом.