С легким волнением в сердце Терра остановилась у пышного куста, усыпанного гроздьями малиновых цветов. В этот момент двери дома распахнулись и на крыльцо вышел голый по пояс Алмон с болтающимся на плече полотенцем. Полуволк потянулся, разминая руки, спину, и Терра невольно залюбовалась его словно отлитым из драгоценного металла торсом, идеальными мышцами и лицом древнего бога, в котором смешались черты волка и человека. Ступая бесшумно и легко, залитый солнцем с ног до головы, он прошел в двух шагах от Терр-Розе и направился к озеру. Наблюдая за его неторопливыми, спокойными движениями, Терра почувствовала странное теснение в груди, быстрее заколотилось сердце… Крадучись, как нашкодившая девчонка, боящаяся, что кто-нибудь увидит, как она подсматривала, королева вышла из-за куста. На крыльце Терра обернулась и взглянула на озеро. Полуволк плыл, рассекая зеркальную воду загорелым сильными плечами. Терр-Розе постучала и, не дожидаясь ответа, распахнула двери.

* * *

– Ну, так откуда же у тебя это очаровательное дитя с таким богатым жизненным опытом и словарным запасом? – усмехнулся Денис, потягивая легкое вино после обеденного десерта. – Откроешь нам, наконец, эту страшную тайну?

– Открою, – вздохнул Сократ, выпроваживая малыша гулять в сад. – Только не уходи далеко и не смей ничего трогать! – крикнул он ему вслед.

– Хорошенький какой, – Ластения смотрела на удаляющуюся фигурку. – А почему ты его так ярко нарядил?

– Если его одевать во что-то потемнее, его потом трудно отыскать, он всё время куда-нибудь девается. Если б мог, то обвесил бы это чудовище сигнальными лампами, а еще лучше, привязал к ножке стула или кровати… – на лице толстяка возникло светлое, мечтательное выражение.

– Сократ! Ну, что ты такое говоришь? Это же маленький ребенок, дети все такие! Им некуда девать энергию, которой у них переизбыток, вот они и шалят иногда…

– Шалят? Может, другие дети и «шалят», а мой… мой – самый настоящий ночной кошмар! Он уничтожил мой дом, уничтожил всю мою жизнь и скоро меня самого сведет в могилу. Нет ничего удивительного в том, что его мамаша подкинула мне этого монстра и убежала так, что только пятки сверкнули! На прощание она успела крикнуть, что четырех лет материнства для нее вполне достаточно, теперь моя очередь наслаждаться всеми радостями отцовства. Этот ребенок… этот ребенок… это слишком большое наказание за мимолетную интрижку. Разумеется, если бы не очевидное внешнее сходство, я бы все силы приложил и доказал, что он не мой и быть моим не может! Не может и всё тут!

– Погоди, – поразилась Ластения, – я не поняла, мать что же, его бросила? Как это? Она вообще кто, откуда? Как её зовут?

– Ну, как тебе сказать… – пробормотал Сократ, вздыхая и отводя глаза.

– Та-а-ак, – протянул Дэн, – и насколько же мимолетной была эта интрижка? Ты хоть знаешь, как её зовут?

– Санна, – с некоторой неуверенностью ответил толстяк.

– А ты помнишь, как вы познакомились?

– В ресторанчике, она там работала.

– В каком ресторанчике?

– Ты даже себе не представляешь, сколько на Меркурии ресторанчиков.

– А кем она работала? Сократ, ну что из тебя каждое слово надо вытягивать?

– Она пела там.

– Стало быть, певица, – кивнул Дэн. – Надо же, ну все как на Земле. Ты пришел в ресторан, видать, как следует там нагрузился, закрутил с певичкой и в результате получился Ют.

– Примерно так, – шоколадные глаза Сократа были душераздирающе грустны.