Сесиль замолчала, переводя дыхание после быстрой страстной речи. Батлер молчал, не двигался, пристально наблюдая за ней.

— Ну, — пожала она плечами, — как-то пришел домой, рассказал, что ему посоветовали сделать очень крупное тайное капиталовложение. В конторе посоветовали, в самой уважаемой во всем Лондоне.

— В какой? — резко перебил ее Батлер. — В какой конторе?

— Я тогда не знала. Когда речь шла о деньгах, Абу вечно скрытничал. Не назвал ту контору, даже когда… когда…

— Дальше!

Сесиль тяжело сглотнула.

— Два дня назад он пришел сюда, в театр, просто в неописуемом виде. Руки тряслись, мне почти целиком пришлось вести представление, как сегодня. Признался, что два-три месяца назад его уговорили вложить шесть тысяч фунтов в одну англо-американско-иракскую нефтяную компанию. И он только что выяснил, что такой компании вообще нет, его обманули. А название адвокатской конторы я услышала только сегодня от полицейских: «Прентис, Прентис и Воган».

В гримерной стало так тихо, что слышалось слабое бульканье и шипение в паровой батарее.

Борясь с приступом тошноты, Хью Прентис спокойно и властно вмешался:

— Батлер! Позвольте, пожалуйста, мне спросить.

— Пожалуйста, валяйте.

Сесиль повернулась к Хью. Он почуял ее женственность, увидел призывный, волнующий взгляд и приступил к допросу:

— Надеюсь, вам известно, что наша фирма никогда не консультирует клиентов по инвестиционным вопросам?

— Да, — кивнула Сесиль, — теперь уже известно.

— Что это значит? Объясните, пожалуйста.

Она надула губы, скорчив гримасу, отвела на секунду глаза, потом снова взглянула на Хью и объявила с каким-то вызовом:

— Отчасти поэтому Абу и узнал, что его обманули. Выяснил, что какой-то обманщик прикинулся служащим этой самой конторы, пред… пред…

У Хью в душе вспыхнула слабая искра надежды. Неужели ему, наконец, повезет?

— Представившись партнером? — подсказал он.

— Спасибо, я очень хорошо говорю по-английски. Не знаю, партнером или не партнером, но обманщик представился служащим!

Ох, только бы дойти до конца! Только бы тихо-тихо подвести ее к самой сути! Хью подался вперед.

— Сесиль, — сказал он, — вы знаете, что полиция подозревает меня в убийстве Абу? Это мог сделать либо я, либо другой скрывающийся человек, которого зовут Джим Воган.

— Воган? Ох! В девять часов его уже поймали.

— Поймали Джима Вогана? Где?

— Точно не знаю! — выкрикнула Сесиль. — Полицейские говорили так быстро, все вместе, я совсем растерялась. По-моему, на квартире у вашей сестры.

— Арестовали?

— Нет. Допросили. Он что-то рассказывал насчет кейса, я не поняла. Кажется, доказал, что это не его кейс. Полицейские сказали, он чистый, как в кино говорят.

— Тогда остаюсь только я. Вы верите, что я убил вашего мужа?

— Пф! — фыркнула Сесиль, не сводя с него глаз. — Конечно нет. Я мужчин знаю. Как только вы вошли, я сразу же поняла.

— Знаете, я в самом деле партнер юрисконсультской фирмы. Могу доказать, что никогда не продавал фальшивых нефтяных акций. Скажите на милость, зачем мне понадобилось убивать Абу?

Что сквозило в глазах, в губах, даже в широких ноздрях женщины — сочувствие, симпатия? Она медленно дышала, обхватив руками колени, обтянутые золотисто-алым халатом. И вдруг спросила:

— В самом деле хотите услышать?

— Конечно.