Анна стояла передо мной, опустив головку. Темные пышные волосы рассыпались по плечам, груди с розовыми сосками колыхались в такт дыханию. Дьявольский соблазн, сказал бы батюшка Кирилл.

    – Что это значит? – машинально произнес я.

    Глупый вопрос! Младенцу ясно, что это значило.

    – Можно, я останусь у тебя? На всю ночь? – молвила Анна.

    Спрашивать «зачем» было бы еще глупее. Я спросил другое:

    – Почему?

    – Мне так надо. После я объясню. – Она повела точеными плечами. – Смотри! Разве я не красива, разве не хороша? Разве ты не хотел бы…

    – Исключено, – отрезал я.

    – Я заплачу!

    Она выкрикнула это с отчаянием. Я расхохотался.

    – Ты пришла не по адресу, милашка. Альфонсов здесь нет.

    Но девушка была упрямой.

    – Я знаю, что тебе надо! Ночью, когда ты убежал из Башни, Палыч совещался с графиней и герцогом. Потом к нам пришел, к своим девкам-полюбовницам… – Анна судорожно вздохнула. – Он стар и любит поболтать, даже иногда отвечает, когда его спрашивают. Рассказал нам все. Кто ты, что сделал, зачем приходил…

    Сердце у меня замерло.

    – И что? Великой Тайной с вами поделился?

    – Нет. – Она замотала головкой, затанцевали груди, темные локоны запрыгали по плечам. – Про Тайну, если она существует, ты сам его спросишь. А я скажу, где он прячется. Ты ведь это хочешь знать?

    – Хочу, – согласился я. – Говори.

    И тут с нею что-то случилось. Вроде стояла она как прежде, с потупленными очами, но засверкали в глазах золотые искорки, изогнулся в полуулыбке рот, приподнялись холмики щек, и левая рука легла под грудь, будто поддерживая ее или предлагая. Коварное женское волшебство! Никаких причиндалов из Лавки не надо!

    – Скажу, – с лукавым вызовом промолвила она. – Только деньги вечером, а стулья – утром.

    – Надо же!.. – буркнул я. – Ильфа с Петровым читала!

    – Читала! – Анна повернулась к книжным полкам, ткнула тонким пальчиком в творения святого Юлиана, Хьюзи, Шпеера, Байкалова и муфтия Багдадского. – Это тоже читала, и это, и это! Я вообще-то на филфаке МГУ учусь.

    Образованный вампир пошел! – мелькнула мысль, но вслух я не сказал ничего. Мне вдруг расхотелось ее обижать.

    * * *

    Ее руки были на моих плечах, жаркое дыхание обжигало шею. Я целовал ее губы и грудь, целовал, не вспоминая, кто лежит со мной, ибо в эти минуты страсть уравнивала нас, и были мы не человеком и вампиром, а просто мужчиной и женщиной. Ушли подозрения и страхи, ее отчаяние, моя настороженность, даже будто бы исчез ментальный запах, отличавший Анну от людей. Что же осталось? Самозабвение. Тонкие пальцы, гладившие мои щеки, щедрая сладость губ, сосок, напрягшийся под моей ладонью, мягкие изгибы талии…

    Бывал я с женщинами, бывал, и цену им знаю! Правда, доставались мне скучающие девы с адриатических пляжей да холеные сучки из столичного бомонда. Милы им высокие крепкие парни, что могут повалять в постели с заката до рассвета, на ладонь посадить и к лампочке подбросить. Словом, быки и жеребцы. Были среди дам и те, чей заказ пришлось мне выполнять, – они знали, что я Забойщик, и влекли их не только мои стати, но и занятие. Очень, очень романтичное! Вроде как у гладиаторов в Древнем Риме, тупых и кровожадных, или у солдат-наемников… Нравятся гламурным дамам такие.