– Такое произошло с вашим лагерем? – осторожно поинтересовался Тревис. Он не был уверен, куда она клонит, и не отваживался расспрашивать ее более подробно, боясь обнаружить собственное невежество.

– Машина, которая управляет нашими мыслями, может действовать только на определенном расстоянии. Мы обнаружили это в первые же дни высадки, когда некоторые охотники отправились в леса и больше не вернулись. С тех пор охотники всегда выходят на охоту в сопровождении флайера, на котором есть машина. Но мы‑то теперь знаем! – ладони Кайдессы сжались в кулачки. Мы поняли, что если только удастся вырваться за пределы ее действия, то нас ждет свобода, и мы придумали план. И вот девять или десять ночей назад эти другие были чем‑то взбудоражены. Они все собрались в небесной лодке у своих приборов, что‑то случилось… на время все их машины уснули.

– Джагатай, Кучар, мой брат Хулагир, Менлик… – загибая пальцы, перечисляла она имена. – Они напали на табун и умчались в ночь…

– А ты?

– Я тоже должна была ехать с ними, но Алджар – моя сестра и жена Кучара… подходил ее срок, и бешеная скачка могла погубить и ее, и ребенка. Я осталась. В ту ночь родился ее сын, но возможность побега испарилась. Машины заработали опять. Мы могли только мечтать о воле, – она прижала кулачки к груди, а потом уперлась в них лбом, – но машины надежно держали нас в лагере. Мы знаем только одно, что стоит нам достичь гор, и мы найдем наших родичей, обретших свободу.

– Но ты же здесь. Как тебе удалось сбежать? – хотелось узнать Цуаю.

– Они прекрасно знали, что я бы сбежала, если бы не Алджар. Они сказали, что заставят поехать Алджар, если я сама не соглашусь привести их к брату и всем остальным. Я знала, что должна взять в свои руки меч долга и выйти на охоту вместе с ними. Я посылала мольбу духам воздуха, прося помощи, и они смилостивились надо мной… – в ее глазах мелькнуло восторженное удивление. – Мы ехали по степи, в густых зарослях, и травяной шайтан атаковал вождя отряда. Его мысленный контроль ослаб, и тогда я помчалась. Лишь небеса надо мной знают, как я мчалась. Я погоняла коня беспрестанно, думая только о бегстве. Те, другие, не так хорошо знают лошадей, как мы – народ Волка.

– Когда это случилось?

– Восемь солнц назад.

Тревис произвел мысленные подсчеты. Время поломки машин в лагере красных, похоже, совпадало с моментом катастрофы их звездолета. Имелась ли между этими двумя событиями какая‑либо связь? Вполне возможно. Вероятно, корабль апачей участвовал в какой‑то схватке с их кораблями, прежде чем рухнуть с другой стороны горного хребта.

– Ты действительно знаешь, где в этих горах прячутся твои братья?

Кайдесса с горечью покачала головой.

– Знаю только, что я должна двигаться все время на юг, и когда достигну самого высокого пика, развести на северном склоне сигнальный огонь. Но я не могу поступить так сейчас. С флайера этот огонь легко заметить. Я знаю, они идут по моему следу, я дважды видела погоню.

Послушай, Фокс, я хочу попросить об одолжении – я, Кайдесса, старшая дочь хана. Я верю, что ты, как и мы, воин и отважный боец. Может быть так, что наши машины не способны управлять твоими мыслями, ибо ты никогда не попадал под их чары и в тебе не течет наша кровь. Я прошу, если они приблизятся настолько, что смогут послать мне призыв, зов, которому я повинуюсь словно рабыня, привязанная арканом к лошади, то свяжи меня по рукам и ногам, и не отпускай ни за что на свете, несмотря на все мои просьбы и угрозы. Это буду не я, потому что я не хочу идти в неволю.

Поклянись огнем, который изгоняет демонов.

То отчаяние, которое сквозило во всех ее словах, заставило Тревиса поверить в ее искренность.