|
Некоторые обустраивали территорию, тщательно убирая мусор и остатки жизнедеятельности предыдущих хозяев сектора, но явное большинство готовилось воевать. Отряды отрабатывали стремительное нападение и организованную оборону, создавали новую тактику. Новинкой были лёгкие переносные щиты, сделанные из керамических плит. Те ребята, с которыми мне приходилось воевать вместе, теперь были инструкторами, гоняя многочисленных новичков по коридорам, организуя быстровозводимые заслоны и штурмуя другие баррикады, возведённые другими группами. Даже учебные стрельбы слабыми зарядами плазмы по мишеням были, как и метание отнятых у негров копий. Конечно, выглядело это действо пока нелепо и часто откровенно комично, но ведь сегодня был только первый день мобилизации. Инструкторы периодически раздавали своим подопечным тумаки и оплеухи, постепенно выбивая остатки былой дури, формируя нужные рефлексы бойцов. Подставился, не спрятался за щит — получи в ухо. Замешкался — носи с честью отпечаток ботинка на заднице. Да уж, по виду 'пострадавших' и отсутствию каких-либо угрызений с их стороны в сторону инструкторов, тут все уже чётко понимают, что лучше получить оплеуху от инструктора сейчас, чем разряд плазмы от негра потом. Через неделю такой усиленной подготовки можно будет брать всю оставшуюся территорию станции штурмом, в этом я не сомневаюсь. В старом секторе женские группы отрабатывали приёмы рукопашного боя. Крепко пахло потом, так что отдыхать и расслабляться после вчерашнего им тут никто не даёт. А заодно думать всякие посторонние думы в иные стороны. Оно и верно, сколько бы не было психологических травм плена и постоянного насилия, лучшее средство от всего этого — боевая подготовка до полного изнурения с утра до вечера, причём, на такую почву она хорошо ложится, и результат наши противники вскоре оценят по достоинству.
Последующее долгое совещание в совете ничего мне нового не принесло. Опять повторили уже известную информацию, меня расспросили, что уже сделано и что я собираюсь делать дальше. Я тоже ничего нового совету не рассказал, особенно про свои контакты с 'мозгом станции'. Потом пошли хозяйственные вопросы, которые мне были совершенно неинтересны. Мои предположения о строительстве государства на отдельно взятой космической станции всячески подтверждаются. Создаётся не только армия, но и управленческий аппарат, который совершенно не понимает, что нужно делать, но активно изображает бурную деятельность. Вот теперь я обязан дважды в день отчитываться в совете о проделанной работе и ближайших планах. Честно не понимаю, чем эти отчёты могут помочь, но раз надо — значит надо. Раз я уже возглавляю один из важнейших участков работы, от меня все ждут чего-то особенного, может чуда какого, хорошо хоть не прямо сейчас. Ладно, может, что и получится, хотя лично мне самому гораздо интереснее было бы заниматься той же боевой подготовкой новобранцев, чем строить из себя министра по науке и технике. Теперь-то я, наконец, понимаю, как работает власть на земле, и почему у нас там всё так через одно место устроено. Стоит где-либо хорошо проявить себя, показать успех, как тебя снимут с того места, где ты был реально компетентен и кинут на тот участок, где и конь не валялся. Нагрузят ответственностью по самое небалуйся, придадут кучу людей в подчинение и заставят регулярно отчитываться. А ты будешь пытаться прятать свою некомпетентность в бюрократизме, чтобы не упасть в глазах других людей и изображать из себя хрен знает что. Если сильно повезёт и человек на новом месте наберёт достаточную компетентность, покажет реальный результат — его опять перекинут прикрывать очередную дырку и так до тех пор, пока он не окончательно выдохнется. И, что самое обидное, так получается везде. Было бы хорошо, если некомпетентных руководителей снимали с тех должностей, где они нифига полезного не делают и переводили туда, где от них есть хоть какой-то толк, но вот ведь для этого нужен кто-то, кто реально видит сверху, кто есть кто, и кто что реально делает. |
