— А самое главное, Ли, — продолжала мать, — постарайся полюбить Тони. Дай и ему шанс понравиться тебе. Тогда ты увидишь, какой он милый, бесконечно добрый человек, и поймешь, почему я так люблю его.

Но сердцу не прикажешь. Каждый раз, когда она произносила «Тони», я думала об отце, о том, как его отвергла любимая женщина. При мысли о Таттертоне меня начинало мутить, потому что я уже осознала — это он во всем виноват. Ненавижу его!

О Боже, ну зачем этот богатый, красивый молодой человек ворвался в мамину жизнь, так что она увлеклась им, как девчонка, забыв обо всем на свете? Невыносимо хотелось отомстить ему за то, что он разорвал на части мой счастливый, безмятежный мир.

— Ли, ты обещаешь? — переспросила мать. Теперь в ее голосе явственно угадывалось отчаяние. Хотя победа осталась за ней. Я проиграла и поэтому покорно кивнула. — Спасибо, спасибо тебе, дружочек, — обрадовалась она и снова обняла меня крепко-крепко.

Мне так необходимы были ее руки, ее тепло, ее любовь, что я поняла: сейчас ради этого соглашусь на все. Но как же тяжело было сознавать свою слабость! Ведь одновременно я предавала отца!

— Есть еще один момент, о котором я хотела бы поговорить с тобой, Ли. Я прошу тебя как лучшего друга хранить один мой секрет. Могу я тебе доверять? Обещаешь?

— Обещаю, мама.

— Молодец. — Она наклонилась ко мне и зашептала, как будто в комнате мы были не одни: — Тони не знает, сколько мне на самом деле лет. Несмотря на то что мы собираемся пожениться, я не хочу, чтобы он узнал правду. Он, как я уже говорила однажды, думает, что мне двадцать восемь.

— Ты что, никогда не скажешь ему об этом?

— Когда-нибудь — возможно, но не сейчас. Договорились?

Я вновь кивнула, хотя удивилась, как любящие люди могут обманывать друг друга, пусть даже в мелочах. Разве сама любовь не подразумевает отсутствие в отношениях тайн и недомолвок? Разве доверие друг другу не спасает от недоразумений, которые в иных обстоятельствах могли бы привести к разрыву?

— Спасибо, Ли, спасибо, девочка. Я знала, ты поймешь. Я знала, что ты уже взрослая. Так я говорила и Тони. Ты, между прочим, очень понравилась ему. Он постоянно говорит о тебе, о том, в каком восторге от тебя Трой, о вашей прогулке по берегу. Господи, жду не дождусь, когда мы все вместе окажемся в Фартинггейле. Ли, для нас мечта превратится в реальность. Вот увидишь. Ты станешь настоящей принцессой. У тебя будет блистательный женский дебют. — Мать встала. — Теперь я могу со спокойным сердцем принять ванну, потому что знаю: моя девочка меня любит и понимает. А попозже мы с тобой сядем и поболтаем. Расскажешь мне о Ямайке и о своих впечатлениях, о’кей?

Я тут же вспомнила о подарке.

— Я кое-что купила для тебя, мама.

— Правда? Как это мило с твоей стороны. Ты такая чудесная, добрая девочка, Ли. Я счастлива, что ты моя дочь.

— Подожди, я сейчас принесу. — Я быстро сбегала к себе за подарком. — Вообще-то он небольшой, но красивый, — сказала я, вручая ей коробочку.

Она быстро развязала ленточки.

— Подарки, сувениры хороши любые, даже самые недорогие. Тони тоже так считает. Он почти каждый день преподносит мне какой-нибудь сюрприз! — воскликнула мать. А я, следуя обещанию не противиться «новому счастью», промолчала. — О, какая прелесть, Ли! — завопила мама, разворачивая расписной шелковый шарф. — У тебя чудесный вкус. Шарфик подойдет ко многим моим нарядам. Да, жаль, что мы с тобой не побродили там вместе, но ничего, я все тебе восполню. Вот увидишь.