– Значит, каждый может владеть магией, но при этом тебе пришлось узнать наши символы, – задумчиво проговорил князь, – ты говоришь, что сын земли и огня, но при этом пришел из империи демонов. Слишком много неувязок, не находишь?

– Что поделать, особенным быть всегда тяжело.

– Не верю, – со вздохом заключил Владимир, – и рад бы, но не могу. Слишком большая на мне ответственность, чтобы допускать в народе беспорядки и брожения. Пусть ты и невиновен, но за твоих спутников никто поручится не может. А сами себя они будут выгораживать. Пьянчуги перехожие меня не интересуют, но опасность лишиться казны – это не шутки. Придется всех их казнить.

– Стоп, стоп, стоп… Этого еще не хватало. Послушай, князь. Я вижу ты расстроен. И я готов сослужить тебе службу. Не как иноземец, а как богатырь. Пусть спутники мои под замком посидят. Да только не в общем остроге, а в одной комнатушке. Все вместе. А чтобы сомнений не было – Илья может за ними присмотреть. Я же этой ночью буду с твоими стражникми за сокровищницей смотреть.

– Кто тогда помешает тебе сбежать со всей казной? – подозрительно посмотрел на меня князь.

– Так брат-богатырь и помешает. Не брошу же я своих спутников в беде? Мы с ними все связаны. Толку мне с денег, если жизнь не мила будет?

– Ладно. Так и быть, – решил Владимир, – будешь сегодня и каждую ночь после этого в карауле, пока не поймаешь того, кто моих дружинников убил. Но знай, сделали это во сне. Так что сомкнешь глаза – погибнешь.

– Как скажешь, князь. Но перед тем целый день впереди. Хочу встретится с своими спутниками. Да и люду я стол обещал на закате поставить. Обманывать народ не хорошо.

– Ладно, от своего двора бочку медовухи тебе дам, – хмыкнул правитель, – чтоб не говорил народ, что я пожалел чего для богатыря. Илья, иди с ним да помоги устроить все. И смотри, чтоб не сбежал, на твоей совести будет.

– И так понятно, – пожал плечами воевода, при этом плотно подогнанные пластины скрипнули, – не гоже голышом по улице шастать. Пойдем, одежку твою найдем.

– Царевна-лягушка должна была ее Трорину принести. Вместе с оружием. Так что давай сначала к дварфу. Да и остальных повидать не помешает.

Илья вновь пожал плечами, а затем позвал за собой, показывая дорогу. При каждом шаге богатыря толстые доски чуть прогибались, не иллюзорно говоря о его весе и мощи. Особенно тяжело скрипел пол, когда богатырь наступал левой ногой. На этом же боку висела его булава. Которая сразу мне странной показалась.

– Послушай, а что за оружие у тебя необычное?

– Подарок от мамки твоей, – усмехнулся Илья, – лежал под придорожным камнем, который никто до меня поднять не мог. Говорят, в ней три пуда железа. Да только ни одни весы столько измерить не могут.

– А в чем проблема? Взял бревно, положил по центру полено. На одну сторону качелей можно твою булаву поставить, а на вторую грузы класть.

– Варит у тебя башка, – воин хотел почесать в затылке, но смог поскрести лишь шлем, – по правде сказать никогда не пробовал я измерить, да и зачем? Никто кроме меня ее поднять не в состоянии, а коли даже поднимет – сражаться ею только я могу. Ну и ты еще. Не знаю. Да только сроднился я с ней.

– Слушай, а какого черта ты тогда с ней против меня не вышел? Победа тогда явно на твоей стороне была. Ну если бы ты по мне попал хоть раз.

– Да сам не знаю, – с обидой в голосе сказал богатырь, – князь говорил, что не положено воеводе как простому мужику с дубиной ходить. Вот и послушал его дурак. А если с другой стороны посмотреть, то это хорошо даже. А вдруг бы прибил я тебя на поле ратном? Не было бы у меня сейчас непутевого меньшого брата.

– Зато я сообразительный и могу в темноте вместо свечки быть.