А если добавить к этой картине вставной левый глаз Они, шрам, идущий через половину лица и рассекающий нос. След от свинцового шара, раздробившего надбровную дугу. Шерсть, которая теперь покрывала тонким слоем не только область бороды, подступала почти к самым глазам. Встретил бы такого в темном переулке — сам бы испугался.

— Хватит собой любоваться, — заметил Трорин, — краше вы от этого не станете.

— А знаешь, я весьма доволен собой. Пусть любимчиком дам мне не стать, но что-то в высшее общество меня все равно зовут только как мальчика для битья. Так хотя бы удары теперь смогу переносить более стойко и глотку перегрызть в прямом смысле.

— Теперь, по крайней мере, вы своих девушек точно стоите, — хмыкнул дварф, поднимаясь, — нас уже, наверное, все заждались. И не забудьте оружие. Не голыми же руками вы будете сражаться.

— Ты прав, — пришлось согласиться мне, — не дело ждать только меня.

— Не вас, а Энмиру, — поправил Черный страж, — просто последний кто в палатку зашел — обратно не вышел. А уж без нее-то турнир точно не состоится.

— Понятно, и сообща решили, что я как наименее ценный член экипажа вполне гожусь на эту работенку? Ну спасибо за доверие. — Усмехнувшись, я накинул рубаху, наплевав на броню и доспех. На толстой шее ошейник выглядел не рабским атрибутом, а просто слишком большим украшением со светящимися руническими символами.

Стоило выйти из каюты, как я начал замечать испуганные и непонимающие взгляды команды. Эйгейл отвернулся, встретившись со мной взглядом. Макграг постарался храбриться, показав свои клыки кровопийцы, но стоило мне улыбнуться в ответ, тут же поник. А вот Эва отнеслась к изменениям скорее с интересом, чем со страхом. Стража же, ожидавшая меня на берегу, подалась назад, и только посол не подал виду. Он в полном соответствии с этикетом поклонился.

— Доброе утро, ваше сиятельство, — проговорил Жадлбор, несмотря на его внешне спокойный внешний вид, я почувствовал запах соли. Он однозначно вспотел, только что. А значит, он боится. — У нас все готово. Как мы и договаривались, я подготовил несколько приятных сюрпризов.

— И вам утра доброго, — ответил я, стараясь не открывать широко рта, — спасибо. Очень надеюсь, что они и в самом деле окажутся таковыми. Пойдемте, так уж и быть я готов послужить для вас щитом в вопросе общения с Энмирой, можем зайти вместе.

— Я, пожалуй, откажусь, — улыбнулся посол, — буду ждать вас на трибунах. И надеюсь, вы захотите участвовать в турнире самостоятельно.

— Даже не сомневайтесь, обязательно, — кивнув, я пошел по временному лагерю, обращая внимание на мелочи, которые раньше не бросались в глаза. Хотя вернее было бы сказать в нос. Смола, на недавно что срубленных деревьях, ставших скамьями и столами. Запахи солдатской похлебки и острый запах мертвечины, смешенный с чем-то непонятным. Углем? Железом? Я не мог разобрать до конца. Все же мир запахов только открылся мне и был в новинку. Но этот отчетливо возрастал тем больше, чем ближе я подходил к палатке Энмиры.

— Твое высокоблагородие, я вхожу. Постарайся меня сразу не убить, — крикнул я прежде, чем откинуть в сторону полог палатки. В нос ударил острый алхимический запах, и я наконец понял, что так пахнет концентрированная черная эссенция. Прямо у входа лежало обезглавленное тело стража. Чуть дальше валялся начальник охраны. — Мда, ну и бардак.

Успев это сказать, я заметил две фигуры, сидящие друг напротив друга. Прямо перед небольшим походным троном виконтессы. Если бы не слепозрение и обострившееся восприятие — то возможно и вовсе бы не уловил их присутствия.