И он подтолкнул Песнь в другую сторону, и услышал собственный хрип, и подумал, что наверняка задохнется в ядовитом дыму. Еще одна молния хлестнула его по лицу, обожгла щеку, но чувство было такое, словно плоть обуглилась до самой кости.

Кэддерли, собрав все силы, запел. Следуя за Песнью в стихию огня, он вытащил оттуда шар пламени и метнул его в колдуна.

Ничего этого Кэддерли не видел, но он услышал болезненный крик Абаллистера, услышал звук отступающих по камням шагов – уже не в комнате, а в коридоре. А дым продолжал сгущаться, дым душил его.

Он должен выбраться отсюда!

Кэддерли попытался задержать дыхание, но обнаружил, что воздуха у него в легких больше не осталось. Он попробовал ухватиться за Песнь, но разум его оцепенел, переполненный картинами собственной неминуемой смерти. Однако молодой человек барахтался и полз, цепляясь за края разодранного ковра и подтягиваясь, слепо полз вперед, надеясь лишь, что сможет вспомнить, где здесь выход.

ПЕРЕМИРИЕ?

Даника долгое время тупо смотрела на Дориген. Неуверенная в своих чувствах и ошеломленная новостью, только что сообщенной ей Дориген, воительница понятия не имела, куда теперь идти. И что Данике делать с этим опасным противником, женщиной, с которой она уже сражалась в прошлом, с женщиной, которую она просила убить, когда Кэддерли стоял над беспомощной Дориген в Шилмисте?

– Я не собираюсь ни во что вмешиваться, – сказала Дориген, предотвратив вопрос, который был написан на лице Даники. – И не намерена драться ни с Кэддерли, ни с тобой, ни с остальными вашими друзьями.

С остальными друзьями! Среди всего безумия последних минут – включая бой с гидрой и отчаянную попытку добраться до колдуна Абаллистера – Даника почти забыла о них.

– Где они? – вскинулась девушка.

Дориген развела руками.

– Нас разделили в коридоре, – объяснила Даника, сообразив, что Дориген наверняка не знает, каким путем они добрались до этой комнаты. – В коридоре, набитом ловушками. Там было черным-черно, а конец коридора опрокидывался и поворачивался, когда кто-то пытался пройти.

– Пространство храмовых проходов, – перебила Дориген. – Да, они хорошо приспособлены для защиты территории.

Насмешливый тон женщины, которым она упомянула храмы, дал Данике надежду на то, что столь очевидное соперничество внутри самого Замка Тринити может обнаружить слабость противника.

– Дворфы и эльфийка попали в люки-ловушки, – продолжила девушка, хотя она и сомневалась, стоит ли давать врагу информацию, которую можно использовать для определения местонахождения ее пропавших друзей.

Даника чувствовала, что может доверять Дориген, что должна доверять Дориген, и это понимание вынуждало ее быть вдвойне настороже: нельзя забывать, что колдунья может испытать на ней какое-нибудь заклинание. Даника собрала волю в кулак. Не многие чары сумеют преодолеть ее ментальную защиту, особенно если она будет ожидать колдовского нападения.

Когда же она снова обратила внимание на Дориген, колдунья с мрачным лицом медленно качала головой.

– А великан исчез в боковом желобе. – Даника решила закончить мысль прежде, чем женщина сообщит ей что-то ужасное.

– Тогда великану, возможно, повезло больше, чем остальным, – сказала Дориген. – Желоб доставил его на нижний уровень, но люки…

Недосказанная фраза зловеще повисла в воздухе, а колдунья продолжала качать головой.

– Если они мертвы… – предупредила Даника, тоже не закончив предложения.