Но прежде он посмотрит на странную конструкцию, относительно коей, его память отозвалась полным молчанием. Даже на уровне полу осознанных ощущений и подспудной уверенности, царит полный штиль. А ему любопытно, что это и зачем нужно — прежде ему такое не встречалось.

Объяснение возникло довольно быстро — из-за домов выглянуло солнышко и яркие золотистые лучики затопили улицу своим приветливым светом. В этом неожиданно ярком освещении, он сумел разглядеть на выступающей из асфальта конструкции, табличку с надписью выполненную золотыми буквами. «Метро», гласила та надпись, и память откликнулась десятком размытых образов, самым ярким из которых была толпа людей, в непонятном помещении, на коих с потолочных ламп, падает какой-то призрачный белый свет. Воспоминание? Вероятнее всего. Что это перед ним высится, понятно, ответ получен можно уходить. Да. Но сразу он не ушёл.

Помимо таблички, в этом ярком свете, стали видны и другие вещи. Разглядеть подробнее с такого расстояния не получалось, так что он двинулся дальше, не выпуская автомат из рук.

Смазанные пятна на асфальте, частично скрытые от него брошенными тут автомобилями, поначалу показавшиеся кровью, оказались красной краской. На всю ширину дороги, зловещим красным светом в золотых лучах, мерцала надпись.

«Судный день настал!».

Иногда, краска не только сияла, но и подрагивала, вырываясь вверх, и надпись словно раздваивалась — её копия возникала над дорогой в метре от поверхности. Он стоял там и смотрел, не понимая, что это и зачем. Солнце заслонило тучкой, яркий приветливый свет исчез, улица погрузилась в полумрак теней, отбрасываемых зданиями, и мир вокруг сразу изменился. Стал мрачнее, стал больше соответствовать смыслу надписи. А отражённая копия слов, как и мерцание краски, исчезли. Видимо, они появлялись только при сильном внешнем источнике света. Любопытная краска. Объёмная, но не совсем, возможно, какой-то другой её вид, или вовсе нечто иное. Однако ничего не обычного в ней точно нет — он в том был совершенно уверен, хотя и не мог вспомнить ничего связанного с этим вопросом.

Второй объект, ставший лучше видеться в лучах светила, являл собой более пугающее зрелище, но куда более понятное, чем странная краска. Лучи солнца эти предметы отражали, сверкая золотистыми бликами на асфальте. Теперь, когда солнце пропало, они виделись невразчными, грязно-жёлтыми цилиндриками. Он подошёл к ним ближе и, недоумевая, покачал головой — гильзы. Причём отчего-то крупнокалиберного. У патронов к его автомату, гильзы намного меньше. И их тут разбросано сотни две, наверное. Что же тут такое произошло?

Предположение с домом, подвергшимся нападению мертвецов, какие он уже много раз встречал, не оправдалась. Тут случилось нечто иное.

Он поднял взгляд и увидел лестницу, ведущую под землю к станции метро.

Тёмный проём скрывает проход, что там такое, видно плохо, но за этой темнотой есть что-то ещё, площадка или коридор, ведущие ещё дальше вниз. Этот проём, скрытый во тьме, казался ему на редкость жутким, словно он скрывает какую-то зловещую тайну, которую лучше никому не раскрывать. Однако он всё же подошёл к верхней ступеньке и остановился там.

Внизу, на лестнице, полно таких же гильз. И пятен крови — чернильно-чёрной крови.

Спускаться вниз, не стал. Дальше верхних ступенек он не пошёл, так и остался на самом верху лестницы, сел там, на корточки, напрягая глаза, в попытке увидеть, что же находится внизу, что скрывает темнота. Некоторое время ничего не было видно — там слишком темно, потом снова выглянуло солнце. Он бросил короткий взгляд на табличку, с надписью «метро» — яркий луч света, отразившийся от золотых букв, ослепил его и, всего на мгновение, проём стал ещё темнее.