— Наши биоразработки безопасны! — твердил Весельчак, похожий на плешивого заводного медведика. — Абсолютно. Мы — не Пентагон, не производим и не станем производить никакой военной техники.

— Пока! Пока безопасны… Но каждая дополнительная функция приближает ваших замечательных и полезных киборгов к границе, за которой уже неконтролируемый разум. — Говорливый, очень импозантный пастор — оппонент Весельчака на открытой, транслируемой по всем каналам, конференции эффектно откинул челку со лба. Посреди лба у него была красивая родинка. — Причем, этот неконтролируемый разум будет обладать неуничтожаемой плотью.

— Стоппер-код есть всегда. Машины бытовые. Не военные совсем. Безопасны поэтому. — Весельчак мучился. В голове у него теснились умные и понятные всем слова, но на подходе к горлу они начинали цепляться за гланды, становились шершавыми и неубедительными.

— Но разве вы застрахованы от неполадок? А если ваше ээээ — стопслово не сработает. Или сработает, но свежий, осознающий свою мощь разум не захочет подчиниться. Из розетки ведь их не выдернешь. Кнопки, насколько я в курсе, на ваших биокошечках тоже не предусмотрены. Или есть тайная кнопка? Ну, Урайя, признавайтесь где у них кнопка? — пастор рассмеялся собственной шутке, вальяжно развалился в кресле.

— Есть кнопка, — Нейл Урайя Весельчак неожиданно для всех улыбнулся. Впрочем, улыбка его мало красила. — Дело в том, что ни один механизм не в состоянии перевалить за предел человечности. Как бы понятнее… Ээээ. Вот, скажите, святой отец, человек может быть Богом? Я не метафорически сейчас, не о гордыне творца и не об одержимости убийцы. Буквально — могу ли я, или вы… или, к примеру моя лаборантка Разумнова взять и примерить на себя все функции господа нашего, включая но не ограничиваясь организацией катаклизмов и контролем за рождаемостью?

Пастор побледнел, почти сравнявшись колером щек с цветом воротничка. Еще не понимал, к чему ведет этот неряшливый, похожий больше на школяра, чем на профессора, человечек, но уже чувствовал что проиграл.

— Н…нет. То есть, конечно, внутри каждого из нас…

— Я не об этом! — отмахнулся от пастора Весельчак. — Я о том, что если на вас со мной повесить функции бога, от такой нагрузки у нас мозг лопнет. Вот так и биотехника. Достигнув грани, за которой уже неконтролируемый свободный интеллект, система самоуничтожается. Бэмц! Всё!

В тот момент Весельчак и придумал свой предел. У него не оставалось выхода. Либо остановиться на полпути, либо сфальсифицировать убедительную теорию, убрать с пути раздражающие ограничители и двигаться дальше. Кто бы мог предположить, что этот неразговорчивый брюзга окажется настолько отчаянным и настолько хитрым, что сумеет убедить всех, включая дотошных церковников и недоверчивых конкурентов в том, что кофеварка человеком стать не может.

Только очень… ну, очень умной кофеваркой.

Что интересно, ведь оказался прав. Только никогда про это не узнал.

* * *

— Забавно, — взгляд Эдди то и дело возвращался к раздавленной гусенице. — Куда забавнее, чем там, внизу. Знаешь, никак не могу поверить, что такое снова может быть! Забавно.

— Забавно? И только? Всё что ты хочешь мне сказать это «забавно». Полторы сотни лет за работой… Ни развлечений, ни отношений, ничего.