"Вот и все, - подумал он сквозь тупую боль. - Не надо было ходить в эту темную рощу, и-эмма... Умер герой вдали от глаз народа своего, и-эмма. Никогда хозулуни не забудут чудных песен его, и-эмма..."

Боль не уходила. Это не устраивало Чиптомаку: зачем умирать, если голова продолжает болеть? Он, не открывая глаз, осторожно коснулся макушки пальцами и не нащупал ни крови, ни мозгов. Старый лэпхо даже расстроился, получалось, что боль не принесла избавления.

- И-эмма... - простонал он, садясь, и тут же услышал голоса.

Чиптомака боялся в джунглях всего. Может быть, больше всего - спиров, а может быть - леопардов. Но существовал, помимо обычного страха, еще и мистический ужас, прежде всего перед лесным народом. Неужели они существуют, эти огромные лохматые люди, проклятые Джу-Шумом? Старик прополз несколько шагов вперед, стараясь двигаться бесшумно. Хотелось вжаться в землю и замереть, зажать уши руками, но лэпхо не мог оказаться рядом с чудо-существами и не взглянуть на них хоть одним глазком. Какую песню он потом сможет сложить! Никогда народ хозулуни не знал таких песен.

"И не узнает, - поправил Чиптомака сам себя. - Они убьют меня и пожрут мое тело. Зато я спою эту песню Джу-Шуму, он любит лесных людей, может быть, полюбит и меня..."

Вниз по стволу чапальмы съехал терк. В другой раз старик с криком отскочил бы в сторону, но теперь даже не шелохнулся. Терк присел, обняв дерево когтистыми лапками, покосился на человека глазами-бусинками. Чиптомаке показалось, что мерзкий зверь смотрит заговорщицки, чуть ли не доброжелательно. Конечно, ведь и он должен бояться лесных людей!

- Беги, - чуть слышно сказал ему растроганный лэпхо. - Ты еще можешь жить, иметь жен и детей... Сегодня я стану жертвой лесного народа, и-эмма, потому что стар и изранен, и-эмма, куда мне бежать? Я...

Терк метнулся в сторону, а Чиптомака замолчал. Голоса послышались снова, на этот раз не более, чем в ста шагах впереди. Лесные люди говорили на языке, очень похожем на язык хозулуни. Настолько похожем, что старик понял все.

- Вот хорошая поляна! И чапальма почти посередине, подходящее место, - лесной человек говорил высоким гортанным голосом.

- Но мы не увидели реки, - возразил другой, будто бы постарше. - Кипалуси будет сердиться.

- Кипалуси не узнает, если ты спьяну не проболтаешься! - легкомысленно возразил первый. - Мы шли шесть дней и до сих пор не видим реки. Может быть, ее и нет вовсе? Может быть, шаман послал нас не в ту сторону? Он стар и глуп.

- Тише, - попросил старший.

- А я не боюсь Кипалуси, по крайней мере, пока нахожусь здесь, так далеко от него! - хихикнул его спутник. - Вот что, друг, мы уже достаточно наказаны. Дальше идти придется прямо через красные холмы, а это смерть. Если хочешь - иди один.

Чиптомака осторожно приподнял голову и увидел стоящих боком к нему людей. Нет, это вовсе не любимцы Джу-Шума! Это самые обыкновенные люди, не поросшие шерстью и не имеющие ужасных клыков. Но и к народу хозулуни они тоже не принадлежали, уж очень странно одеты. Каждый завернут в кусок зеленой ткани, а наконечники копий сверкают на солнце. Чьи это зубы?.. Чиптомака даже передернул плечами, представив себе такого хищника. Опять заболела голова, будто напоминая, что надо на что-то решаться.

Выйти к ним, попросить разрешения сопутствовать? Эти люди - сильные охотники, если остались такими упитанными после шести дней пути. Вот и лэпхо достанется хотя бы кости поглодать, а что еще старику нужно? Но чужие люди могут и убить его, тем более, что отбывают какое-то наказание. Старик задумался - стоит ли рискнуть своей пропащей жизнью?

- Ну что ты разлеглась! - крикнул молодой и дернул за оказавшуюся у него в руке веревку. Другого ее конца Чиптомака не мог рассмотреть за высокой травой.