– Где Гуго? – спросил Сварог.

    – Ушел за черные зерна.

    Сварог тихо выругался себе под нос. Гуго отправился на проспект (когда проезжали, видели бабку, сидевшую с мешком и стаканом у ларька) покупать семечки. Вовремя отправился, нечего сказать. Как все глупо получилось! Вроде бы приказа Гуго не нарушил, не было приказа никуда не отлучаться ни на минуту, Сварог ведь сам сказал, чтоб грызли семечки, но ведь должен был понимать…

    Сзади доносился нарастающий топот. Вот кто-то, шумно отдуваясь, остановился за спиной.

    – Я медик, – Сварог быстро оглянулся и увидел одного из тех двух неброско одетых мужичков, давеча куривших на лестнице. В руке у него сейчас был хорошо знакомый «макарка». – Этот человек серьезно ранен. Он больше не представляет опасности. Сейчас я окажу ему первую помощь, а вы пока вызывайте «скорую».

    Сварог отвернулся от человека в штатском и принялся закатывать Пятнице окровавленную штанину. План был простой: дождаться кареты «скорой помощи», выяснить, куда повезут Пятницу. Потом он его оттуда вытащит.

    – Знаем мы, какой ты медик! – произнес сзади насмешливый голос.

    А затем перед глазами сверкнули невыносимо яркие искры, словно в мозгу разорвалась петарда. «Рукояткой «макара», сука», – успел подумать Сварог, теряя сознание…

    Сварог еще раз пощупал голову и еще раз скривился от боли.

    – Таблетку обезболивающую хотите? – спросила его сидящая напротив рыжеволосая женщина в черном деловом костюме. Она выдвинула ящик стола, достала оттуда шуршащую упаковку с крупными зелеными таблетками. – От этой чертовой работы у самой частенько голова раскалывается, как гнилой орех. Перепробовала всякие таблетки, остановилась на этих. Действуют быстро и вполне эффективно.

    Сварог замешкался, обдумывая, чем ему это может грозить. Ну, отравлением не грозит, отраву он вовремя почувствует, а вот психотропные средства его магическое умение, скорее всего, как яд не определит. От рыжеволосой не укрылось его замешательство.

    – Боитесь, что подсуну вам некий хитрый препарат, от которого развязывается язык и притупляется воля? – она улыбнулась какой-то вымученной улыбкой. И вообще, у нее были глаза смертельно уставшего человека. – Значит, есть что скрывать? Ну шучу, шучу. Всем нам есть что скрывать. Могу поклясться и побожиться, что таблеточки чистые, ежели вы, конечно, готовы моим клятвам поверить. А могу просто сообщить вам, если сами не догадались, что вы находитесь в милиции. А у нас, увы, как-то вот не заведено баловаться всякой хитрой химией. Может быть, другие службы и прибегают к эдаким методам дознания, чего не знаю – не скажу. Мы же развязываем языки совсем другими способами, все больше по старинке работаем, ну уж так исторически сложилось. Так что берете пилюлю или предпочитаете помучиться? Витя малость перестарался – ну, тот, который вас по головушке приголубил.

    – Давайте вашу пилюлю, – пробормотал Сварог. Будь что будет, но уж очень голова болит. Настолько болит, что нет никаких сил возмущаться, требовать врача, требовать объяснить, за что задержали, ироды, требовать консула и представителей свободной прессы.

    Рыжеволосая выдавила на ладонь одну таблетку, налила в стакан воды из графина, подошла к Сварогу.