Не закончив фразу, незнакомец взвыл от боли, поскольку Василий резко поднял его руки.

– Брешешь, подлый предатель! – крикнул Митько. – Драгоценности Феофано нельзя продать мелкому купчишке!

– Чьи драгоценности? – простонал пленник. – Да о чем вы толкуете? Я ничего не понимаю, клянусь вам!

– Тогда о какой добыче идет речь? С кем ты должен был договориться? Отвечай!

– Мы напали на купеческий караван на Смоленской дороге, – пробормотал незнакомец. – Это был хороший улов, там были харчи, рулоны паволоки, украшения… Всеслав отправил меня в город, чтобы найти человека, способного сбыть товар.

– А Глеб, воин Владимира, который присоединился к вам два дня назад? – прорычал Митько, с размаху отвешивая оплеуху разбойнику. – Ты его тоже не знаешь?

– Никогда не слышал о таком! – завопил незнакомец. – Недавно к нам присоединился какой-то смерд, да, но не дружинник Владимира!

Митько и Василий переглянулись. Они имели дело с вражеским шпионом, который к тому же был разбойником с большой дороги. Но что касается драгоценностей и исчезнувшего стражника – удивление незнакомца казалось искренним. В эту минуту со двора донесся конский топот. Через минуту в дом вошел старик в залатанной рубахе и портах. При виде того, в каком плачевном состоянии дорогой гость, а также обнаружив двух дюжих незнакомцев с угрожающими лицами, хозяин дома остолбенел. Прежде чем Михей смог позвать на помощь, Митько распахнул кожух и показал знак отличия, украшавший его поддоспешник.

– Этот человек – шпион Всеслава, – заявил он. – Ты его сообщник?

– Не казни, выслушай, благородный дружинник! – залепетал Михей. – Как я мог знать, что этот монах… Я седельник, вернулся, чтобы наполнить кадки водой. Услышал шум в доме…

– Я верю тебе и прощаю, – великодушно бросил Митько. – Поскольку ты верен Владимиру, ничто не мешает нам принять твою помощь. Мы возьмем твою лошадь, чтобы отвезти этого мерзавца во дворец.

Старик приходил в себя, а Василий схватил мнимого монаха за ворот рясы и потащил к выходу. Во дворе отроки взвалили пленника на спину тощей лошади седельника, Василий уселся позади. Митько протянул ему меч и нож незнакомца.

– При малейшем подозрительном движении я воткну твой нож тебе же между ребер, – предупредил сын половецкого хана.

Потом добавил, обратившись к Митьку:

– Встречаемся через час у входа в «Золотой петух»!

Митько кивнул. В этом трактире, расположенном на базарной площади, отроки могли с высокой долей вероятности найти другого своего осведомителя, скомороха Клима. Заверив старика седельника, что лошадь ему вернут, Митько покинул двор Михея и направился в город.

Теперь улицы казались более оживленными. Женщины, в пестрых поневах и с медными височными кольцами и браслетами, шли на базар. Торговцы торопились добраться до зажиточных домов. Их корзины ломились от пирогов. По мере того как Митько приближался к мосту, улицы становились более людными, а лотки встречались чаще. Парень купил пирог с рыбой и, жуя, повернул к мосту.

Дойдя до середины, Митько встал и, облокотившись о парапет, принялся следить за кораблями, которые под единственным раскрытым квадратным парусом изящно скользили по сверкающей водной поверхности. Отрок со своего места видел и суда, стоящие на якоре ввиду города. Митько любовался резными носовыми фигурами, давшими названия кораблям: «Бык», «Змея», «Орел», «Сокол»… Он узнал небольшой корабль Деметриоса, который заметил в день, когда дружинники прибыли с флотом князя, сопровождая послов из Царьграда.