«А хвоста-то за собой и не заметил, - подумал я. – Ведь этот тип наверняка тащился за мной до Красного переулка. И привёл сюда приятелей, пока я беседовал с Мамашей Норой. Пора бы мне обзавестись глазами на затылке. Раз уж ты, мэтр, не следишь за моей безопасностью. Неужели тебе трудно было сказать, что за мной следят?»

«Вашей жизни, юноша, ничто не угрожало».

«Зато теперь ей грозят. Палками».

- Ну вот мы и встретились, Карп, - сказал самый низкорослый из квартета по встрече.

Его голос походил на громкий шёпот. Мужчина словно желал со мной посекретничать. Или простудился. Будто подражая киношному злодею, мужчина похлопал палкой по своей широкой ладони. Признаюсь, выглядел его жест очень грозно. Если бы у меня был с собой пистолет, я бы, не задумываясь, выстрелил в этого крепыша с дубиной – на опережение.

Не стал бы дожидаться, пока он вот так же постучит палочкой по моей хрупкой черепушке. Да и для его спутников это послужило бы хорошим уроком. Я вообразил, как выхватил бы сейчас из-за пояса пистолет. Нет – лучше снял бы с плеча автомат, сделал бы предупредительную очередь поверх рыжих волос. Начертил бы пулевыми отверстиями полосу на заборе.

Вот только огнестрельное оружие в этом мире я пока не изобрёл: всё откладывал это, безусловно, нужное дело на потом. Всё не мог выкроить время на то, чтобы нарисовать для местных кузнецов эскиз автомата Калашникова – благо я прекрасно представлял, как тот автомат выглядел (даже подержал его в руках на военных сборах). Вряд ли бы я заставил автомат стрелять, но отбиться его железным муляжом от гопоты получилось бы не труднее, чем дубиной.

- Это точно он? – спросил другой рыжий крепыш.

Говорил он хриплым баском. Брезгливо кривил при этом тонкие губы.

- Он! – заверил узкоплечий. – Я слышал, как бабы утром называли его по имени! Они все величали этого голопузого мастером Карпом. Я за ним от самой его пекарни шёл! Этот дурак ни разу не оглянулся.

Я почесал грудь – стоял перед мужиками топлес: не смог себя заставить натянуть мокрую и пропахшую псиной рубаху.

- Зачем мне на мужиков оглядываться? – спросил я.

Рыжие скрестили на моём лице взгляды – хором засмеялись.

Причём так громко, что вспугнули с дерева птиц и заставили меня на шаг попятиться – от неожиданности.

Низкорослый вновь помахал палкой.

- Чтобы успеть сбежать, - сказал он. – Ты должен был постоянно оглядываться, Карп. Даже у себя в пекарне. Неужто ты, дурак, не слышал, что Мамаша Нора согласна золотом платить за твою голову?

Мужчина переглянулся с приятелем – тем единственным из этой компании, что пока не произнёс ни слова.

- И это золото теперь будет нашим, - сказал он.

- Так что мы не просто проучим тебя, Карп, а ещё и заработаем денег.

- Ага. Даже батя после этого не скажет, что мы ни на что не годные!

- Особенно когда увидит золотишко!

- Точно!

- Пусть батя сам попробует так быстро заработать два золотых!

- Это ж сколько в медяках?

- Целая гора!

- Да батя, небось, золото отродясь в руках не держал!

- И при этом обзывал нас неудачниками!

- Мы ещё поспорим с ним, у кого побольше энтой удачи!

- Вот-вот!

- Поглядим.

Рыжие переговаривались друг с другом, жестикулировали, размахивали дубинами. Пару раз задели палками забор. Сбили с веток дерева десяток зелёных листьев.

Я почувствовал себя забытым, одиноким, никому не нужным.

- Эй! – напомнил я о себе. – А от меня-то вам что нужно?

Рыжие как по команде умолкли.

Уставились на меня – недовольно, словно я им помешал.

Потом низкорослый заявил:

- Бить тебя будем!

- Сильно!

- И отведём тебя к Мамаше Норе!

- Точно! Получим от неё деньжат за твою голову.