Рыжие выстроились в ряд, перегородив дорогу. Ловко помахивали палками – мне показалось, что делали они это даже слишком ловко, будто тренировались ежедневно. Нападать не спешили. Не умолкали ни на мгновенье – рассказывали, что именно со мной сделают. Лишь узкоплечий не торопился мне угрожать, так и оставался за спинами крепышей. У него в руках я не заметил никакого оружия. Похоже, бить меня собирались только трое – четвёртый намеревался остаться статистом.

Автомата у меня не было. Вместо него для своей защиты я мог использовать знания профессора Рогова. Это оружие несравнимое с ручным стрелковым: сродни танку. Применять его против рыжих болтунов почему-то показалось мне неспортивно. Сейчас бы встретить эту тройку крепышей приёмами рукопашного боя или боксёрскими ударами – разметать мужиков по сторонам, как кегли. Вот только вряд ли зарядка сделала из меня умелого бойца. А в прошлой жизни я увлекался не боксом – футболом.

«Может устроить им «слабый желудок», мэтр?», - спросил я.

Рыжие приближались. Медленно, пытались зайти с трёх сторон. Словно боялись меня спугнуть.

«Слабый живот», - поправил меня профессор Рогов.

«Да без разницы. Лишь бы обосрались. И отвалили от меня – старикан вот-вот снова начнёт орать, что я отлыниваю от работы».

«Я всё слышу, лодырь, - сказал мастер Потус. – Бросил пекарню без пригляда и усвистал незнамо куда. Никудышный из тебя хозяин, парень. Чем ты там опять решил развлечься?»

«Ничего особенного, старый. Меня тут всего лишь собираются насмерть забить скалками».

«Скалки не выбрасывай, етить их. В хозяйстве пригодятся».

«Ладно, - сказал я. – Попрошу мужиков использовать палки аккуратно. А то сломают ещё их о мои кости. И постараюсь не испачкать скалки своей кровью».

Рыжие вдруг остановились. Резко, словно уткнулись в невидимую преграду. Не дошли до меня семь-восемь шагов. Замолчали – низкорослый прервался на полуслове, позабыв, о чём собирался сказать. Как по команде все четверо разом убрали с лиц улыбки. Я заметил в глазах мужчин удивление. Тут же сменившееся едва ли не испугом. Мужики крепко сжали в руках палки: причём готовились они не нападать – защищаться. И смотрели они теперь не на меня – мне за спину. Узкоплечий попятился.

Я почувствовал, как от грозного рыка задрожала под ногами земля – завибрировала, точно где-то совсем рядом со мной взревели двигатели больших автомобилей. Вздрогнул, едва не испытав на себе последствия заклинания «слабый живот» - благо от испуга сжались ягодицы, не позволив ничего выронить в штаны. Волосы на моём затылке вздыбились, по спине прокатилась волна холода, на лбу выступили капли пота. Я словно при замедленном повторе обернулся, опасаясь делать резкие движения.

И встретился с взглядом клифского волкодава. Карие глаза пса находились почти на одном уровне с моими. Я почувствовал зловоние его пасти; и запах псины. Клиф заглушил свой двигатель – умолк. Его оскал превратился в добродушную собачью ухмылочку – ненадолго. Волкодав поприветствовал меня взмахом хвоста. Но тут же посмотрел на грозно выставлявших перед собой палки рыжих. Мотор внутри пса вновь завёлся – из пасти кобеля донеслось рычание, добавилось к рыку пары его подруг.

Знакомая мне троица клифских волкодавов сумела выбраться за ограду, что отделяла дом Мамаши Норы от дороги. Мои самодельные запоры для калитки не сработали. Собаки рванули вслед за мной. Отыскали меня быстро: я не успел и на десяток шагов отойти от начала Красного переулка. Сразу почувствовали ту угрозу, что источал в отношении меня квартет мужчин с палками. И без долгого раздумья обозначили своё мнение по этому поводу. Мне точка зрения клифов понравилась.

Я повернулся к рыжим – те не двигались с места.