|
Я был опять один. Меня окружала могильная тишина. Впереди густой пеленой колыхался непроницаемый туман. Да, я опять остался один; Перри, вне всяких сомнений, погиб. Глава III Вниз под гору Постоянно сверяясь с компасом, я медленно брел в густом тумане, не слыша уже больше рева медведей и не сталкиваясь ни с одним из них. Уже значительно позже я узнал, что эти чудовищные хищники ужасно боятся тумана и, едва попав в него, стремятся выбраться из его объятий. Должен признаться, что я испытывал похожие чувства. Мне было грустно и одиноко. Собственные трудности не заботили меня так, как гибель Перри, - я был очень привязан к нему. Я уже начал сомневаться, что мне когда-либо удастся преодолеть перевал. Несмотря на природный оптимизм, испытания, выпавшие на мою долю, надломили мой дух, и я был близок к отчаянию. Серые гряды облаков действовали на меня угнетающе. Надежда, по всей видимости, питается солнечным светом, в тумане же она чахнет. Но инстинкт самосохранения оказался сильнее надежды. Ничто не может подавить его - даже угроза ужасной смерти. Вот и теперь, подталкиваемый этим всемогущим инстинктом, я шел и шел вперед. По мере моего продвижения туман становился все непроницаемей. Даже снег и лед, по которым я ступал, оставались вне видимости. Казалось, я плыл в море пара. Двигаться в таких условиях было равносильно самоубийству, но я не мог бы остановиться, даже если бы знал, что смерть подстерегает меня через два шага. Во-первых, было слишком холодно, чтобы остановиться, а во-вторых, мне доставляло своеобразное удовольствие не покидающее меня чувство смертельной опасности. Вскоре ледник кончился. Сверившись в очередной раз с компасом, я убедился, что не сбился с дороги, и продолжил свой путь. Сделав несколько шагов, я неожиданно провалился в пустоту. Падая, я попытался схватиться за что-либо, но под руками был лишь гладкий лед, зацепиться было не за что, чтобы хоть как-то затормозить падение. Мгновением позже моя скорость была уже так велика, что ничто не смогло бы остановить меня. Как ядро, выпущенное из пушки, я пробил туман и впервые за много дней увидел солнечный свет. Скорость моего падения была такова, что все сливалось в моих глазах в одно неясное расплывчатое пятно. Таким образом я пролетел по склону несколько тысяч футов, пока спуск плавно не перешел в огромное заснеженное плато. Я несся по нему с постепенно уменьшающейся скоростью и вскоре начал различать отдельные предметы. Далеко впереди я увидел огромную долину, могучий лес и широкую сверкающую гладь водного простора. Чуть ближе, на белом снегу, отчетливо виднелось бурое пятно. "Медведь", - подумал я и поблагодарил всемогущий инстинкт, не позволивший мне потерять винтовку в момент моего падения. Продолжая двигаться с той же скоростью, не меняя направления, я очень скоро должен был оказаться в непосредственной близости от зверя. Вскоре я и в самом деле остановился шагах в двадцати от объекта моего внимания. Он стоял на задних лапах и с удивительным терпением ждал моего приближения. Едва вскочив на ноги, я вскинул винтовку, но тут Же отбросил ее и сложился вдвое от хохота. Это был Перри! Я был счастлив увидеть его живым и невредимым, но неожиданность нашей встречи и нервный стресс, который я пережил, вызвали такую вот реакцию. - Дэвид, - буквально прорычал он. - Дэвид, мальчик мой! Господь смилостивился надо мной и внял Моим молитвам! Как выяснилось, Перри, убегая от медведей, полностью повторил мой путь и свалился почти в том же месте, где и я. |
