Немногие женщины, рискнувшие заглянуть в трактир, были втянуты в этот необычный хоровод. Другие жители, включая викария, вышли из домов и с любопытством наблюдали за происходящим.

– Может, не стоит туда идти? – с беспокойством спросила Меган.

– Сама не знаю, – отозвалась Пенелопа.

Стук копыт, долетевший из-за поворота, отвлек девушек от созерцания танцующих крестьян. Из-за рощи вдруг показался всадник на вороном жеребце. Он скакал прямо к подругам.

Пенелопа никогда не видела такой красивой лошади. Ее покойный отец очень любил лошадей и научил дочь по достоинству ценить конскую стать. Девушка отметила, что у этого жеребца имелись все признаки безупречной породы. Его гладкая черная шерсть сияла здоровьем, волос в иссиня-черном хвосте ложился упругой блестящей волной.

Всадник тоже был необычайно хорош. Выше любого знакомого Пенелопе мужчины, включая отца Меган. Однако, несмотря на свой высокий рост и широкие плечи, незнакомец поразительно изящно держался в седле, мерно покачиваясь в такт движениям лошади.

– Вот это да! – воскликнула Меган. – Вот это да! – еще раз повторила она.

Сердце Пенелопы вдруг застучало в каком-то странном, тяжелом ритме, словно его стиснула чья-то мощная рука. Время остановилось, звуки и образы поплыли, как расплавленное стекло.

Лошадь скакала прямо на девушек. Пенелопа понимала, что надо отойти, но не могла сдвинуться с места, она точно застыла. Меган, которая боялась лошадей, подхватила юбки и отбежала на обочину.

В последний момент всадник все же сумел придержать коня, осадив его всего в паре шагов от Пенелопы. Копыта подняли тучу пыли. Лошадь мотнула головой и обдала девушку теплым облаком своего дыхания. Незнакомец развернул скакуна. Прямо перед глазами Пенелопы оказалось твердое бедро всадника и черный кожаный сапог. Она не могла отвести взгляда от мускулистого колена и мягких складок голенища вокруг щиколотки. Наконец девушка с трудом подняла глаза. Внешность незнакомца поразила ее своей мужественной красотой. Темный загар заставлял думать, что его обладатель привык проводить много времени на свежем воздухе. Квадратное лицо, высокие решительные скулы, тень небритости на подбородке. Крупные сильные руки. И в дорогих, насколько могла судить Пенелопа, перчатках.

Пенелопе вдруг захотелось узнать, что она почувствует, если эти руки коснутся ее тела. Девушка потрясенно застыла: откуда она взялась, эта мысль?! И все же…

Мужчина смотрел на нее сверху вниз ярко-синими глазами и улыбался.

У Пенелопы подогнулись колени. Да, этот человек умеет улыбнуться. Он не просто приподнял уголки губ, а вложил в этот мимический жест всю возможную искренность. Любой, кому предназначалась такая улыбка, ощущал, что он не зря утром открыл глаза. Любая девушка вскочит с постели на час раньше, если только поверит, что сегодня ей выпадет шанс увидеть эту его улыбку.

А еще лучше, если он станет так улыбаться с соседней подушки…

Пенелопа тряхнула головой, отгоняя эту предательскую мысль, которая явилась незваной и теперь никак не хотела уходить, заполняя собою каждый уголок сознания: его большие руки в ее волосах… вот он склоняется над ней в темноте… вкус его поцелуя у нее на губах… звук его голоса, шепотом произносящий ее имя…

По телу девушки пробежала сильная дрожь. Наваждение рассеялось, но в теле осталось смутное воспоминание, рождавшее жар и напряжение.

Приблизилась Меган и спросила из-за плеча Пенелопы:

– Кто это?

Пенелопа понятия не имела.