— Жизнь сама по себе награда. — Егор широко улыбнулся.

Еще некоторое время мы обменивались обидными репликами и незаметно так сблизились, что выплевывали слова уже прямо друг другу в лицо. Я стояла руки в боки, Егор сжал кулаки. Со стороны казалось, что мы вот-вот сцепимся и визжащим клубком покатимся по мостовой.

Горчаков все это время стоял у окна. Мы не порадовали его дракой и спустя пять минут расстались, обменявшись полными ненависти взглядами. Я отправилась домой.

У моего подъезда стояла машина Веры, сама она прогуливалась неподалеку. Мы бросились друг к другу, как сестры, потерявшиеся во время какого-нибудь катаклизма. Я рассказала ей про Егора. Вера сочувственно сжала мою руку.

— Я всю ночь не спала, — призналась она. — Все думала, что мы можем сделать.

— Появились дельные мысли? — воодушевилась я.

— Знаешь, что самое ценное в жизни?

— Что?

— Информация. Дороже ее только собственная шкура. Нас с тобой заставляют добывать информацию, потому что это настоящее золото. С ее помощью можно все: шантажировать, манипулировать людьми, пугать их…

— Ну?

— Мы с тобой должны раздобыть кое-какие сведения для себя.

Я тут же поняла, что в ее рассуждениях есть рациональное зерно.

— Понимаешь, — продолжала тем временем Вера. — Их позиция ясна и понятна. Они уверены, что мы запуганы, как кролики. Вот пусть и пребывают в этом заблуждении. Да, они винтики в системе, но, помимо этого, они ведь еще и просто люди. Где-то живут, на ком-то женаты, что-то любят, чем-то увлекаются. Они такие же, как мы.

— Предлагаешь собрать на них досье и чем-нибудь пошантажировать?

— Почему бы и нет?

Действительно, почему бы и нет? Узнать какую-нибудь пошлую тайну Егора и поиграть на его нервах — о, это было бы чудесно! Я ненавидела этого типа. Или подловить на чем-нибудь Шлыкова и обменять пару страниц компромата на свою свободу! Вдруг он злоупотребляет служебным положением? Или связан с мафией?

— Мы не будем бороться с ФСБ, — пообещала Вера. — Мы возьмем за шкирку конкретных мужиков.

Во мне зашевелился было червячок сомнения, но он тут же издох под пламенным взглядом подруги по несчастью.

— Перво-наперво, — сказала она, — мы должны выследить курьера, который уносит наши отчеты с вокзала. Куда он их девает?

— Послушай, а ты уверена, что нас с тобой только двое? — поделилась я с ней пришедшей мне в голову мыслью. — Может, у них целая сеть осведомителей? Мы встречаемся с курьером на Казанском по понедельникам, средам и пятницам с интервалом в полчаса. Так?

— Так.

— А что, если во вторник и четверг там бывают другие жертвы?

— Их обязательно надо разыскать!

— Первая заповедь революционера-подпольщика: «Объединяйтесь!» В единстве — сила. Не помню, кто сказал.

— Ты права, абсолютно права. Чем больше людей, тем больше свобода маневра. Чем больше глаз для слежки за этими типами, тем лучше. Мы им еще покажем!

В четверг мы с Верой, тщательно замаскировавшись, отправились на Казанский вокзал. Но вояж оказался напрасным. Никто не оставлял и не забирал никаких посланий, хотя мы следили за каждым замешкавшимся у касс, словно коршуны за добычей.

— Надо же, какой облом! — расстроилась я.

— Значит, сделаем так, — сказала Вера, не потерявшая присутствия духа. — Завтра выследим курьера. Кому-то же он тащит наши донесения?

— Наверное, Шлыкову.

— Вот и отлично.