— Вышивкой. — я извлекла из сумочки несчастную салфетку, которую гость долго изучал.

— Сударыня любит современную живопись? Эти новомодные художники… — протянул он после некоторого раздумья.

— Это — клевер. — обиделась я и спрятала лоскуток обратно.

— Ну да, конечно. — он чуть покраснел. — Я слышал, Вы дом достроили в Санкт-Петербурге.

— Да, у меня осталось небольшое наследство от моего бедного супруга. — к чему эта проверка счетов?

— Необычное занятие для графини. Стройка, торговля… — он хитро улыбнулся.

— Я не скрываю свою историю. Глупо отрицать прошлое.

Еще раньше, когда принимала решение о вхождении в аристократию, догадалась, что у хомячка просто хороший PR, в отличие от крысы, поэтому скрывать то, что может потом выйти боком не стала. Да, история Золушки, вынужденной работать, пока еще не самый писк моды, но и позор в этом меньший, чем мутное пятно на биографии. Тем более, что замужество благополучно отмывает почти любое прошлое, особенно если свекор — губернатор второго города Империи. То, что некоторые двери для меня будут закрыты — не так тяжко, как если сначала пустят, а потом выгонят.

— Вы вряд ли захотите скучать в салонах. — полуутвердительно продолжал гость.

— Современная женщина всегда сможет найти интересы по вкусу.

— В молебнах-то? — скептически приподнял бровь он.

— Есть в жизни место и Богу, и суете. — перекрестилась я. Вот попробуй, прижми теперь.

— Но чем Вы займетесь теперь? Новое замужество, семья…

— Или путешествия, наука, искусство… Михаил Борисович, на все воля Божья. Будь посланник графа в пятницу порасторопнее, я бы спокойно сидела в своей спальне пока этот человек заходил к графу. Будь граф торопливее или я сообразительнее — нейтрализовала бы его раньше, и тогда глядишь — Ваш сотрудник мог выжить. Мы с Вами тут можем загадывать много разного, но жизнь — цепочка случайностей.

— Верно рассуждаете, графиня. Рад, очень рад, что не ошибся в Ваших умственных способностях. — потер он руки. — А как Вы смотрите на возможность служить Отечеству?

— Мне? Это в качестве кого? — признаться, я ожидала допроса, всяких нездоровых измышлений о прошлых делах…

— Как Вы понимаете, я состою на службе в Особом департаменте. И нам не помешала бы помощь особы с такой интуицией.

Ищейка-чудотворец что ли? Ты на мне еще мишень нарисуй и в горнило революции пятого года выпусти. Отличная мысль!

— Я как-то плохо представлю себя на канцелярской работе, Михаил Борисович. А другое женщине Вы вряд ли предложите.

— Ну отчего же? — он готов был выложить множество льстящих моему самолюбию вариантов, вроде внедрения под прикрытием. — Можете просто наблюдать и делиться своими наблюдениями.

— То есть стать шпионкой? — про Мату Хари пока еще не знают, а мысли уже есть. — Достаточно, Михаил Борисович. Я не обладаю столь кротким характером, чтобы работать в государственной бюрократической системе. И держать меня с расчетом, что я еще кого угляжу — непродуктивно. Да что говорить, я только что новоселье справила, переезжать в Москву не намерена.

Чуть было не палилась, назвав Москву столицей. Но это ж надо, как у него фантазия работает!

— Так что пока наша беседа не имеет практической ценности. Но раз уж Вы столь трогательно заботитесь о моем времяпрепровождении, отвечу Вам любезностью — Вашим сотрудникам полезно изучать труды ученых-психологов.