Через полминуты влажная рубашка на груди спасенного была расстегнута, и врач уже хотела приступить к своим обязанностям. Я только успела задуматься над тем, что вид бледной, покрытой влажными белесыми струпьями кожи мне до ужаса что-то напоминает, как Савелий судорожно отдернул от пострадавшего свои руки и буквально отпрыгнул от него в сторону, при этом оттолкнув и докторшу. Она с раздраженным недоумением воззрилась на него и выдохнула:

– Послушайте…

Сава мотнул головой, потом быстро протараторил:

– Вызывайте АНБ. Это заразно, поэтому не прикасайтесь к нему…

– Но я врач, я обязана спасать…

– Этому вы уже ничем не поможете… вероятнее всего.

Молодая женщина-врач – явно оборотень из семейства кошачьих – нахмурилась. Ее рука дрогнула, но коснулась запястья мужчины в попытке нащупать пульс. Судя по ее печальному и хмурому лицу, пульса она не нашла.

Все присутствующие на палубе единой волной отшатнулись от места происшествия. Мне стало жутко, причем по двум причинам. Первая – погибший где-то подхватил тот же вирус, который убил моих родителей. Вторая – на лицах всех присутствующих не было сожаления или печали при виде смерти несчастного молодого мага, у которого, вполне возможно, есть семья, дети. Нет, сейчас лица окружающих выражали страх и омерзение при виде смерти и столь жутких проявлений болезни. Каждый из них теперь боялся за свою жизнь, ведь слухи, сплетни и постоянные новости за последние дни сделали свое черное дело, спровоцировав тревогу, напряжение и даже панику в обществе.

Корабль немедленно развернулся и на всех парах пошел к ближайшей пристани, где, судя по коротким разговорам персонала, нас уже ждали представители АНБ и эпидемиологи инфекционного центра. Весь путь пассажиры с мрачными лицами проделали на открытом воздухе, не решаясь оставаться в зараженном помещении. Сава же стоял рядом со мной, не прикасаясь. Вздрогнул, а потом неожиданно заявил:

– Я же тебе тогда говорил, Кира. А ты мне не верила, паникером обозвала… А я элементарно сопоставил факты. Вот увидишь, это еще не конец, это только начало еще более страшного…

– Не думаю, что вашей спутнице требуется дополнительная доза волнений, – Артур произнес это с нажимом, глядя на Нелюбина; я же обняла себя руками.

Савелий после слов полиморфа вскинулся и ответил ему резким, немного противным голосом, от которого у меня зашевелились волосы в предчувствии.

– А мне плевать, что вы думаете, Конев. Вы же тоже получили госзаказ на продовольствие длительного хранения?! – Заметив потемневший взгляд оборотня, подсказавший нам с Нелюбиным, что он прав, продолжил: – Советую не торопиться с исполнением. А еще лучше позаботьтесь, чтобы и у вас были такие же запасы… на черный день. Если правительство уже даже не стремится сохранить секретность, то это о чем-то говорит… В Бинидосе то же самое и… везде то же самое, а эти политиканы раскроют все карты, только когда будет уже поздно метаться…

– Послушайте, Нелюбин, о вас говорят как о хитром и умном дельце, но сейчас, мне кажется, вы истерите, на вас чересчур повлияла эта смерть…

– Да мне плевать, Конев, что вы обо мне думаете. – Сава быстро повернулся ко мне и спросил, сверля бешеными глазами: – Кир, скажи ему, прав я или нет. Ведь не зря у тебя уже постоянно руки трясутся от плохого предчувствия.

Он заметил, как я побледнела, но дрожь этого самого злосчастного предчувствия подсказала: он прав. Дар ясновидения проявляется среди магов слишком редко – один человек на миллион, предчувствие – чуть чаще, и его нельзя проигнорировать.