Однако Мария даже не взглянула на Шамана. Бесшумно ступая босыми ногами, она подошла к Востокову и, встав напротив него и опустив глаза, произнесла:

— Меня прислал Караванщик. Он сказал, я должна тебе понравиться.

— Ты мне нравишься, — ответил Востоков, еще не понимая, к чему она клонит.

— Значит, я могу быть твоей наложницей? — спросила она с ноткой радости в голосе.

— Ты так этого хочешь? — удивился Востоков.

И тогда Мария произнесла странные слова.

— Кто же этого не хочет… — сказала она и, одним быстрым движением сорвав с себя платье, опустилась перед ним на колени.

А на следующий день к нему пришла еще одна девушка, которая в первой же фразе назвала его «господином».

«Что же такое им говорит про меня Караванщик?» — подумал Востоков, но вслух ничего не сказал и девушек ни о чем не спрашивал, даже когда в Сердце Шамбалы с теми же словами явились сразу трое — вместе и в полной готовности отдаться предводителю Великого Востока на глазах у всех присутствующих.

А потом появилась еще одна, и ее пышущий здоровьем вид ясно говорил о том, что она никогда не была в рабстве. И когда она предложила себя в наложницы, Востоков сказал:

— Это несправедливо. У меня уже семь наложниц, а у моего друга Шамана нет ни одной. Ступай к нему.

— Если ты так хочешь, мой господин, — ответила девушка.

— Только имей в виду: он может заковать тебя в цепи и испробовать свой хлыст на твоей спине. И я не смогу его остановить.

— Я знаю, мой господин.

Сам Востоков тоже успел узнать за эти дни много нового и интересного. Наложницы рассказали ему, что в Москве и в Белом Таборе, и повсюду, где есть люди, говорят теперь только о нем — Царе Востока, который несет свет истины в души, объятые смятением.

Эти девушки говорили так, что не оставалось никаких сомнений — они не сами это придумали. Их кто‑то научил, и это не мог быть Караванщик, ибо он был лишен поэтического таланта.

А Учитель, который рассказывал людям о Царе Востока и свете истины, несомненно был талантлив, поскольку сумел из случайных слов и фраз, вскользь брошенных Востоковым, создать целое учение, которое свело с ума тысячи женщин в Москве и вокруг нее.

Девушки даже не пытались отрицать, что Учитель существует и бродит среди людей, но они утверждали, что его зовут Заратустра, и никто не видел его лица.

Зато его слова передавались из уст в уста, и говорил он, что рабство, унижение, страх и боль — это наказание за грехи и искупление грехов. И если не пройти искупление в этой жизни, то оно настигнет тебя после смерти, и это будет гораздо страшнее.

А поток девушек, которые спешили в Сердце Шамбалы, густел с каждым днем.

Поначалу преобладали бывшие рабыни, и Востоков не видел в этом ничего странного.

Зациклиться в мазохистском наслаждении неволей совсем несложно. Достаточно однажды расслабиться и попытаться получить удовольствие — и с каждым следующим разом будет все сложнее избавиться от этой зависимости, увязывающей наслаждение с болью и несвободой.

Но в Сердце Шамбалы шли также девушки, которых никогда прежде не лишали свободы, не заковывали в цепи и не подвергали бичеванию. И если некоторые из них стремились лишь к тому, чтобы увидеть Царя Востока и отдаться ему, получить с семенем частицу его тела и услышать из его уст слова Истины, то другие с самого начала говорили об искуплении грехов.

Они просились в рабство так, словно это было величайшей мечтой их жизни. И когда Шаман бичевал их на площади, их лица сияли от счастья, а слезы боли легко было принять за слезы радости.

А потом случилось так, что один из воинов Царя Востока погиб в стычке с лесными разбойниками. И его наложница, которая прожила с ним всего три дня, ссылаясь на слова Заратустры, пожелала умереть вместе с ним.