– Я, конечно, польщен. Но это означает, что были еще причины, по которым вы обратились именно ко мне? – медленно спросил я, обдумывая свою ближайшую перспективу.

– Покойный Колеров был семейным адвокатом семьи Бахметьевых. У нас есть досье на разного рода молодых и перспективных адвокатов, включая вас. Выбор делал сам Бахметьев. Не вы вели это дело, но, будучи в то время работником прокуратуры, наверняка о нем слышали. Теперь, когда вы успешно переквалифицировались и стали адвокатом, иначе говоря, перешли из нападения в защиту, нам желательно, чтобы именно вы вели его. Поскольку вам, как бывшему следователю, будет легче найти слабые стороны обвинения. Из неплохих нападающих, как сказал мой шеф, остановившись на вашей кандидатуре, получаются замечательные защитники. А он редко ошибается.

– А вы считаете, они есть? – заинтересовался я. – Я говорю о слабых сторонах.

– Должны быть, раз Игорь невиновен. Как раз этим вы и займетесь, – заявил Аркадий Валерьянович. – Вы должны их найти.

– Странный у нас разговор, – заметил я. – Вы знаете обо мне все. Я не знаю о вас ничего.

– Всему свое время, – усмехнулся он. – И всему свое объяснение. Мы были заинтересованы в сотрудничестве с вами и потому заранее получили исчерпывающую информацию. Вас я до настоящего момента вовсе не интересовал, и потому вы ничего не знаете. Вы ведь не просто так стали адвокатом, Юрий Петрович. Наверное, на это были свои причины, не так ли?

Спохватившись, я снова посмотрел на часы. Катя не любит, когда я опаздываю. Особенно если куда нибудь собираемся. Как сегодня, к ее родителям.

– Я вас, кажется, заговорил, – сочувственно произнес Аркадий Валерьянович. – Только не подумайте, что сделал это специально, чтобы заполучить вас в свой джип для дальнейшего разговора. Так уж получилось. Но теперь, похоже, у вас нет выбора. Нехорошо опаздывать к любимой девушке.

– Да, я стал адвокатом, – продолжал я уже в его огромной машине. – Только из этого ничего не следует. А то, что я не принимал участия в расследовании дела Бахметьева и многого не знаю, имеет для вас существенные минусы. Я, например, верю, что ваш Игорек – насильник. А мне, как начинающему адвокату, сильно помешает предвзятость, понимаете?

В машине кроме нас было еще двое, сидевших на переднем сиденье. Здоровые лбы с бритыми затылками. Один из них сидел за рулем и, казалось, не прислушивался к нашему разговору. Второй тоже сидел неподвижно, но, судя по его напряженной спине, он старался не пропустить ни слова из нашего разговора. Пару раз я встретил его испытующий взгляд в зеркальце заднего обзора.

Я, конечно, не сразу доверился этому Лекарскому, раздумывал, стоит ли садиться в машину. Хотя на похищение это вряд ли было похоже. Но они вполне могли меня куда нибудь завезти. Хотя нет. Во дворе много людей, здесь мои коллеги, машину они заметили, так что вряд ли. Ведь я им нужен.

– Вот что значит молодой, неопытный адвокат, – покачал головой Аркадий Валерьянович, когда мы выехали со двора. – Да еще бывший следователь прокуратуры. Готов спорить: бывшие коллеги наверняка сейчас думают о вас, как о перебежчике.

– Угадали, – мрачно подтвердил я.

– Как видите, мы о вас кое что знаем. Кстати, я считаю, вам бы сейчас самое время потренироваться на новом поприще, проверить себя в защите тех, кого вы когда то обличали. Вы ведь теперь должны защищать, разве не так?

Я промолчал. Он был прав, хотя и не на все сто. Из этого не следовало, что я буду защищать Игорька Бахметьева, этого подонка, сынка богатеньких родителей, изнасиловавшего свою одноклассницу, девочку из интеллигентной семьи, надругавшегося над ней вместе с такими же, как сам, негодяями.