– Пошли.

Следователь отправился в комнату вслед за ним, дождался, когда Илья достанет из ящика стола и покажет ему перстень. Но в руки его не взял.

– Хорошо. Положи его к себе в карман, – сказал он и тут же достал из куртки мобильник, нажал кнопку вызова, спустя секунды обратился к невидимому абоненту: – Все нормально. Найди людей и давай сюда…

О каких людях он говорил, Илья понял чуть позже, когда в дом пожаловал помощник Перегудова в обществе кухарки и садовника из соседнего дома. Это были не просто люди, это были понятые, в присутствии которых, под протокол, следователь изъял у Ильи злополучный перстень.

Глава третья

Дальше события развивались со скоростью и непредсказуемостью сошедшего с рельсов поезда. Перегудов предложил Илье отдать ему золотую цепочку и серьги, принадлежавшие Эльвире, но тот возмущенно ответил, что их у него нет и быть не может. Тогда Перегудов настоятельно попросил его проехаться с ним в управление внутренних дел, он отказываться не стал, но, прежде чем отправиться в путь, позвонил жене. Вернее, попытался дозвониться ей, но безуспешно: секретарша в офисе сказала, что Нила Германовна выехала по делам, а ее мобильник находился где-то вне зоны доступа. Так ничего и не добившись, Илья сел в машину и по прошествии получаса в сопровождении Перегудова на слабеющих от волнения ногах входил в его кабинет.

– Если это допрос, то без адвоката я разговаривать с вами не буду, – выложил он рожденную в дороге фразу.

– Это не допрос, это беседа, – усмехнулся следователь. – И советую беседовать со мной начистоту. Поверьте, это в ваших же интересах… Я не буду сейчас искать пропавшую цепочку и серьги, достаточно перстня, который мы изъяли у вас…

– Вы наконец-то скажете, в чем меня обвиняют? – в паническом состоянии духа, но возмущенно спросил Илья.

– Вас не обвиняют, вас пока что подозревают в убийстве гражданки Окуловой.

– В убийстве?!

Если бы сейчас где-нибудь рядом за окном взорвалась бомба, Илью бы это не потрясло так, как потрясло это обухом опустившееся на голову известие.

– То есть вы хотите сказать, что Эльвиры больше нет?

– Я не хотел бы этого говорить, но скажу. Да, ее больше нет. И никогда не будет. Ее зарезали.

Перегудов смотрел на него в упор, намертво вцепившись в него внимательным взглядом.

– Зарезали?!

– Да, ножом… Или нет?

– Кто ее зарезал?

– Вы!

– Я ее не резал!

– Верно, вы ее не резали.

– Зачем же вы мне тогда голову морочите? – Илья с облегчением перевел дух.

– Вы сбросили ее с моста в реку.

И снова у него перехватило дыхание.

– Я?! С моста?! В реку?!.. Вас не поймешь, то я ее зарезал, то сбросил с моста! Вы что, издеваетесь надо мной?

– Прежде чем сбросить ее с моста, вы ее изнасиловали, а затем и ограбили – с мясом из мочек ушей вырвали сережки, сорвали цепочку с кулоном, с пальца сняли перстень…

В какой-то момент Илье показалось, что Перегудов обвиняет в убийстве и ограблении кого-то другого. Да и как могло быть иначе, если он не убивал Эльвиру? Но помимо них двоих в кабинете никого не было, значит, следователь обращался именно к нему, а не к кому-то другому.

– Это неправда…

– А это что? Тоже, скажете, неправда?

Перегудов выложил перед ним ряд фотографий. Мертвая Эльвира в одной ночной рубашке на песчаном берегу, она же, с закрытыми глазами и неживым лицом, но уже без ничего на железном столе в морге. Жуткие снимки, жуткие впечатления…

– Но это не я! – схватился за голову Илья.