Теперь, годы спустя, можно смело сказать, что у Мэгги не было ни единого шанса устоять.

Живут супруги Уайтхед в таунхаусе в Нью-Йорке, на Йорк-авеню. Их дочь Рэйчел учится в школе Брирли вместе с еще сотней девочек из таких же богатых семей. Мэгги больше не работает, а сидит дома с Джей-Джеем, что довольно необычно для дамы ее положения — беззаботной жены миллионера-трудоголика. Когда утром Мэгги ведет сына на прогулку в парк, создается впечатление, что она — единственная в их районе мать, проводящая весь день с детьми. Остальных малышей привозят в сделанных по европейским лекалам колясках наемные няни с мобильными телефонами.

От проносящихся время от времени над взлетно-посадочной полосой порывов ветра Мэгги становится прохладно. Она плотнее запахивает летний кардиган. Клубы тумана сгущаются и плывут над аэродромом, словно плотная кисея.

— Ты уверен, что в такой туман можно лететь? — спрашивает Мэгги, глядя в спину мужу, который уже подошел к подножию трапа. Стоящая у ступенек Эмма Лайтнер, стюардесса, одетая в аккуратный костюм — пиджак и юбка синего цвета, — приветствует его улыбкой.

— Все будет хорошо, мам, — говорит идущая следом за матерью Рэйчел. В предвкушении полета она находится на седьмом небе от счастья. — Летчики могут вести самолет вслепую.

— Да, я знаю.

— У них есть всякие приборы.

Мэгги ласково улыбается, глядя на дочь. Рэйчел несет свой зеленый рюкзак, в котором лежат «Голодные игры», несколько кукол Барби и айпад. При каждом шаге рюкзак слегка ударяет ее по спине. Мэгги невольно удивляется тому, как дочка выросла. Уже сейчас можно сказать, какой она будет, когда повзрослеет. Если выберет работу преподавателя, Рэйчел станет проявлять поразительное терпение. Она будет доброй и веселой женщиной с удивительно приятным смехом, при этом скромной, не старающейся привлекать к себе внимание. Это ясно. Другой вопрос — родилась ли Рэйчел с этими качествами или они формируются под влиянием событий, происходящих в ее жизни? Скажется ли на ней то страшное преступление, жертвой которого она стала в детстве? Вся эта история была погребена где-то в глубинах Интернета — в видеороликах на ю-тубе, в репортажах, ставших в свое время достоянием множества людей и теперь хранившихся в их коллективной памяти. В прошлом году какой-то журналист из «Нью-Йоркера» выразил желание написать об этой истории книгу, но Дэвид спокойно, но твердо поставил на его планах крест. В конце концов, Рэйчел была всего-навсего ребенком. Всякий раз, когда Мэгги думает о возможном исходе, ее сердце разрывается от ужаса.

Мэгги бросает взгляд в сторону «лэндровера», из которого Джил вытаскивает чемоданы. Джил — тень Уайтхедов. Это израильтянин, крупный мужчина, никогда не снимающий пиджак. Он из той категории людей, которых Уайтхеды и другие представители богатого сословия американцев называют семейными охранниками. Рост Джила около ста девяноста сантиметров, вес — восемьдесят пять килограммов. Есть весьма веская причина, по которой он всегда и везде остается в пиджаке, и среди воспитанных людей ее не принято обсуждать. Джил охраняет семью Уайтхед третий год. До него эту функцию выполнял Миша, а до Миши — целая череда других молчаливых, неулыбчивых мужчин с пистолетами под мышкой и автоматическим оружием в багажнике. В те годы, когда Мэгги работала воспитательницей в детском саду, постоянное присутствие в доме или где-то поблизости вооруженных телохранителей вызвало бы у нее недоуменную улыбку. Возможно, тогда она сказала бы, что люди, прибегающие к услугам секьюрити и считающие, что из-за богатства они непременно становятся мишенью для насилия, страдают разновидностью нарциссизма.