Скотт замечает, что мальчик проснулся и не мигая смотрит на него.

— Привет, дружище, — негромко говорит Скотт ребенку, стараясь не разбудить его тетю. — Ну как, выспался?

Мальчик кивает.

— Хочешь, поставлю мультики?

Еще один кивок. Скотт находит пульт от телевизора и листает каналы до тех пор, пока на экране не появляются какие-то мультперсонажи.

— Это что — «Губка Боб»? — интересуется Скотт.

Мальчик снова кивает. Со вчерашнего дня он не произнес ни слова. В первые несколько часов после того, как они со Скоттом выбрались на берег, Джей-Джей все же что-то говорил, по крайней мере, отвечал на вопросы — как он себя чувствует, не нужно ли ему что-нибудь. А потом замолчал.

Скотт, чувствуя, что ребенок смотрит на него, украдкой вынимает из стоящей на столе коробки резиновую перчатку и встряхивает ее. В воздух поднимается облачко талька.

Скотт притворяется, что ему отчаянно хочется чихнуть. Он кривит лицо, делая вид, что сопротивляется позыву, но затем все же искусственно чихает. Ребенок улыбается.

Тетя мальчика просыпается и потягивается. Это весьма миловидная женщина. Лоб ее закрывает прямая челка. Скотт видит, как Элеонора медленно приходит в себя после сна, понимает, где она и почему, и на ее лице появляется выражение ужаса перед тем грузом, который вот-вот ляжет на ее плечи. Однако при виде мальчика Элеонора выдавливает из себя улыбку.

— Эй, привет, — говорит она, обращаясь к ребенку, и пытается руками привести в порядок волосы. Потом переводит взгляд на экран телевизора, а затем на Скотта.

— Доброе утро, — приветствует он.

Элеонора осторожно оглядывает себя, чтобы понять, все ли в порядке с одеждой.

— Извините, — оправдывается она. — Кажется, я не выдержала и заснула.

Эта реплика не требует ответа, поэтому Скотт просто кивает. Элеонора обводит взглядом палату.

— Вы не видели… Дуга? Это мой муж.

— Кажется, он пошел за кофе, — сообщает Скотт.

— Хорошо, — с облегчением произносит она. — Это хорошо.

— Вы с ним давно женаты? — спрашивает Скотт.

— Нет. Всего… семьдесят один день.

— Но кто же такое считает, — пытается пошутить Скотт.

Элеонора краснеет:

— Он хороший. Просто сейчас слишком взволнован, мне кажется.

Скотт замечает, что мальчик перестал смотреть на экран телевизора и внимательно наблюдает за ним и тетей. Заявление о том, что Дуг взволнован, кажется Скотту немного смешным на фоне того, что пережили он сам и ребенок.

— А у отца мальчика есть какие-нибудь родственники? — интересуется он. — Скажем, деверь у вас имеется?

— Вы хотите знать, есть ли у Дэвида братья? Нет. Его родители умерли, а он был единственным ребенком в семье.

— А ваши родители?

— У меня есть мать. Она живет в Портленде. Кажется, прилетит сегодня.

Скотт кивает.

— Вы с мужем живете в Вудстоке?

— В Кротоне. Это в сорока минутах езды от Вудстока.

Скотт на минуту задумывается, представляя небольшой домик в лесистой долине, легкие плетеные стулья на крыльце.