– Надеюсь, ты спросила самое важное?

Линда не поняла, что он имеет в виду. Но когда Ани‑Бритт ответила, она почувствовала себя дурой.

– Его точка зрения на аборты? Я его спросила напрямую.

– И что он ответил?

– Ничего. Сказал, что не хочет со мной разговаривать. Но в своих проповедях он не раз говорил, что аборт – страшное преступление, а за страшное преступление полагается страшное наказание.

Она коротко изложила свои выводы: пастор Ульрик Ларсен каким‑то образом замешан в происходящем. Но в чем и как? На это ответа пока нет.

Она села. Открылась дверь, и вошел Нюберг.

– Теолог пришел.

Линда огляделась – похоже, никто, кроме ее отца, не понял, о ком идет речь.

– Давай его сюда.

Нюберг скрылся. Курт Валландер пояснил:

– Мы с Нюбергом все пытались понять, что там такое понаписано в этой Библии, найденной в избушке на курьих ножках, где убили Биргитту Медберг. И не поняли. Кто‑то вписывал в текст поправки, прежде всего в Откровение Иоанна, Послание к Римлянам и в отдельные места Ветхого Завета. Но что это за поправки, о чем они говорят? Есть ли в них какая‑то система? Мы поговорили со Стокгольмом, но у них нет экспертов в этой области. Тогда мы обратились в теологический институт при Лундском университете. Доцент Ханке обещает нам помочь – встречайте!

Доцент Ханке, ко всеобщему удивлению, оказался красивой женщиной с длинными светлыми волосами, в черных кожаных брюках и свитере с глубоким вырезом. Линда заметила, как встрепенулся отец. Он вышел из‑за стола, пожал ей руку и указал на специально поставленный стул рядом с Лизой Хольгерссон.

– Меня зовут София Ханке, – сказала она. – Я доцент, моя докторская диссертация посвящена изменению христианской парадигмы в Швеции после Второй мировой войны.

Она открыл портфель и достала Библию – ту самую.

– Необыкновенно увлекательно, – сказала она. – Пришлось читать с сильной лупой, но я расшифровала все записи. Прежде всего я хочу сказать, что писал один и тот же человек. И даже дело не в почерке – если вообще можно говорить о почерке, когда такие мелкие буквы, нет, главное – содержание. Я, конечно, не могу сказать, кто это писал и зачем. Но в этих записях есть система, или, вернее сказать, логика.

Она открыла блокнот и продолжила:

– Я приведу пример, чтобы лучше объяснить, о чем я говорю, что я по этому поводу думаю и вообще, что это все собой представляет. Седьмая глава Послания к Римлянам апостола Павла. – Она прервалась и оглядела комнату. – Кто из вас хорошо знаком с библейскими текстами? Вы же не проходили это в полицейском училище?

Все смущенно покачали головами, а Нюберг неожиданно заявил:

– Я каждый вечер читаю отрывок из Библии. Чтобы быстрей уснуть.

Все заулыбались, а София Ханке засмеялась – ей очень понравился комментарий Нюберга.

– И я могу это понять, – сказала она. – Да и спросила я больше из любопытства. В седьмой главе, где речь идет о склонности человека к греху, говорится: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю». Между строками писавший меняет местами добро и зло: «Злое, которого хочу, делаю, а доброго, которого не хочу, не делаю». Все поставлено с ног на голову. Один из основополагающих тезисов христианства – человек стремится к добру, но по каким‑то причинам всегда находит причины сделать зло. Но измененный текст говорит, что люди даже и не хотят делать добро. Есть и другие похожие записи. Пишущий все время меняет местами посылки и выводы, ищет новый смысл. Легче всего, разумеется, склониться к мысли, что это сумасшедший. Полно историй, и часть из них наверняка правдивы, о людях, долгое время находящихся в психиатрических учреждениях, которые все свое время посвящают сочинению новых библейских книг.