Эрик Вестин бросился к Анне, схватил и прикрылся ей, как щитом. Она рвалась у него из рук. Он кричал, чтобы она успокоилась, но она его не слушала. Он потащил ее к выходу. Она не унималась. Грохнул выстрел. Анна дернулась и осела на пол. У Эрика в руке был пистолет. Он недоверчиво посмотрел на дочь и выбежал из церкви. Никто не решился его остановить. Отец во главе целой толпы вооруженных полицейских – большинство из них Линда никогда не видела – ворвался в церковь с бокового входа. Тургейр Лангоос начал стрелять. Линда схватила Зебру, и они втиснулись между рядами, вжимаясь в пол. Стрельба продолжалась, но Линда не видела, что происходит. Потом внезапно наступила тишина. Она услышала голос Мартинссона, он кричал, что кто‑то выбежал через центральный вход. Тургейр Лангоос, подумала Линда.

Она почувствовала, как кто‑то взял ее за плечо. Она дернулась, может быть, даже крикнула, сама того не заметив. Это был отец.

– Вам надо уходить отсюда, – сказал он.

– Что с Анной?

Он не ответил. Линда поняла – Анна мертва. Они, пригибаясь, выбежали из ворот. Вдалеке по дороге мчался темно‑синий «сааб», его преследовали две полицейские машины. Они вышли за кладбищенскую стену и опустились на землю.

– Все, – сказала Линда, – конец.

– Никакой не конец, – прошептала Зебра. – Я буду помнить об этом всю жизнь. Всегда буду чувствовать этот канат на шее.

Снова грохнул выстрел, потом еще два. Линда и Зебра услышали голоса, какие‑то команды, визг срывающихся с места машин, вой сирен. Потом все стихло.

Линда приказала Зебре сидеть на месте, осторожно поднялась и выглянула из‑за стены. Вся церковь была окружена полицейскими, они почему‑то стояли совершенно неподвижно. Как на картине, подумала Линда. Она заметила отца и подошла к нему. Отец взял ее руку. Он был очень бледен.

– Оба ушли, – сказал он. – И Вестин, и Лангоос. Их надо взять.

Он прервался – кто‑то сунул ему мобильный телефон. Он послушал и вернул телефон, не сказав ни слова.

– Грузовик, груженный динамитом, взорвался в домском соборе в Лунде. Сорвал цепи ограждения и врезался в западную колокольню. Полный хаос, никто не знает, сколько убитых. Но в остальных местах их, похоже, удалось остановить. Двадцать человек уже арестовано.

– Почему они это делали?

– Потому что верили в Бога и любили Бога, – ответил он. – Не думаю, чтобы Бог платил им тем же.

Они помолчали.

– Трудно было нас найти? – спросила Линда.

– Вообще говоря, нетрудно, – сказал он. – Лундвалль дал почти абсолютно точные координаты. Здесь всего две церкви. Подъехали и заглянули в окно.

Вновь наступило молчание. Линда знала, что они думают об одном и том же. Что было бы, если бы она не имела возможности дать им координаты?

– Чей мобильник? – спросил он, и она сразу поняла, что он имеет в виду.

– Анны. Она все же опомнилась.

Они пошли к Зебре. Тело Анны грузили в черную машину.

– Не верю, чтобы он хотел застрелить Анну. Скорее всего, нечаянно нажал курок.

– Мы возьмем его, – сказал отец. – Тогда и узнаем.

Зебра поднялась с земли. Ее бил озноб.

– Я поеду с ней, – сказала Линда. – Я знаю, что наделала глупостей.

– Мне будет спокойнее, когда ты наденешь форму и я буду знать, что ты сидишь в машине с напарником и кружишь по Истаду.

– Мой мобильник лежит в песке в Сандхаммарене.

– Мы туда кого‑нибудь пошлем, он наберет твой номер и будет ходить туда‑сюда, пока песок не подаст голос.

Свартман завернул Зебру в одеяло, она забралась на заднее сиденье и съежилась в уголке.