Подошла маршрутка. На табличке под стеклом конечной остановкой значилось Южное кладбище. Вообще маршрут был весьма примечательным: начинался он в поселке Металлострой, где располагалась исправительная колония № 5, проходил мимо завода, торгово-развлекательного комплекса с теплым названием «Лето», больницы и заканчивался там, куда люди по своей воле не очень-то спешили. Но Метелин ехал к матери.

Красивые и веселые машины обгоняли дребезжащий старый автобус, мелькали рекламные щиты, призывающие народ посещать «Макдоналдсы», фитнес-залы, премьеры американских фильмов про зомби и отдыхать исключительно на турецких пляжах.

Водитель слушал музыку, она звучала приглушенно и ненавязчиво, но одна песня, очевидно, проникла в шоферскую душу, и он повернул ручку громкости, оглушая немногих пассажиров.

…Только ждет меня мать в этом мире бездушном

Жизнь свою простоит у глухого окна.

А невеста моя в белом платье воздушном

Посреди дискотеки вальс танцует одна…

Метелин поднялся и подошел к кабине, постучал по стеклу, а когда водитель обернулся, сказал ему:

– Сверни гармошку!

Неподалеку от кладбищенских врат стояла церквушка. Алексей зашел внутрь и снял бейсболку. В церкви было пусто, перед иконами горели одинокие свечи, пахло ладаном и воском так сильно, что у Метелина начало першить в горле. Он купил две свечки и покрутил головой, раздумывая, куда их лучше поставить. Тут же к нему подошел немолодой седенький священник невысокого роста и тихо поинтересовался:

– Свечи за здравие или за упокой?

– За упокой.

– Тогда к распятию, ставьте на канун. Это стол прямоугольный.

– Я молитв не знаю, – признался Алексей.

– Я дам вам текст, – сказал священник и спросил: – Свечи родителям?

Метелин кивнул и сказал:

– Николай и Ольга.

– А вас как зовут?

– Алексей.

– Алексей означает «защитник», – напомнил священнослужитель.

Метелин снова кивнул: это он знал.

Он стоял у иконы и тихо, почти про себя читал, запинаясь:

– Господи, Иисусе Христе, Боже наш! Ты – сирых хранитель, скорбящих прибежище и плачущих утешитель. Прибегаю к Тебе аз, сирый, стеня и плача, и молюся Тебе: услыши моление мое и не отврати лица Твоего от воздыханий сердца моего и от слез очей моих. Молюся Тебе, милосердый Господи, утоли скорбь мою о разлучении с родившим и воспитавшим мя, родителями моими …

Он запнулся и замолчал. Не завершив молитвы, неумело перекрестился тяжелой рукой и пошел к выходу. Остановился возле священника и отдал ему книжицу с текстом молитвы.

Старичок заглянул ему в глаза и спросил, склонившись к плечу Алексея:

– У вас тяжелая жизненная ситуация?

– Справлюсь, – ответил Метелин.

– Обратите душу свою к Богу и Он поможет, – посоветовал священник.

– Сам управлюсь.

Хотел уйти, но вспомнил.

– Что такое «Алексей – Божий человек»?

– Не что, а кто. Это величайший святой. Алексий был сыном богатых родителей, его отец был римским сенатором, если быть точным. В день свадьбы он ушел с брачного ложа и отправился в Сирию к святым местам. Роздал свое имущество нуждающимся и стал жить милостынею и подаянием, вознося молитвы, питаясь только хлебом и водой. Он бродил с нищими, молился о сирых, болящих и усопших. Родители его искали почти семнадцать лет и однажды, увидев на улице нищего, привели домой и накормили, так и не узнав, что это был их родной сын… Когда Алексий умер…

– Я понял, – остановил его Метелин, – спасибо вам.

Надел бейсболку и вышел из церкви.