Для таких людей я оставил пару листов из архива Ренни, как доказательства действий британской разведки. Осталось сделать фотокопии и отослать их по адресам всех газет и особенно этого корреспондента, уж он точно не упустит облить пострадавших британцев грязью.

После обеда я купил четыре плотных конверта и вернулся в машину, где написал адреса газетных издательств, адреса я взял с их же газет.

После этого я поехал в фотоателье, где фотограф очень удивился просьбой воспользоваться его аппаратурой. Одним словом договорились. Я сделал снимки документов и отпечатал их в четырех экземпляров. После чего забрал снимки и негативы, вручив фотографу за пользование аппаратурой солидные премиальные.

Кроме этого мне пришлось снова искажать черты лица, вот только не думаю, что для фотографа это не являлось проблемой. С их работой они смогут меня опознать при необходимости. На выходе я заметил укрытую чехлом печатную машинку и попросил воспользоваться ею. Фотограф, получив еще два франка, не возражал.

После этого я на печатной машинке фотографа отпечатал письма в редакции, о терактах в Британии пояснив мотивы группы ИРА 'Чёрный Четверг' и кто в этом виноват. Не упустил момента плюнуть и в британскую разведу, описав как боевики-ирландцы захватили здание, пытали директора, который сдал архив и начали распространять их, выставляя британцев откровенными подонками. Пусть теперь Французы и Итальянцы попробуют отнекатся. Информация пошла в прессу. Специально выбирал такие издания, которые любят поднимать подобные шумихи.

Когда все дела были сделаны, я доехал до Государственного банка Франции и узнал, какая сумма мне накапала по отчислениям с патентов. Я даже удивился, двести тридцать семь тысяч франков, плюс мелочь. Очень даже неплохо за два с половиной года.

Из этого банка я поехал в другой, филиал германских банков. Там я арендовал ячейку на шесть лет и убрал в нее остальные деньги что не влезли в схрон и оставил их там. В ячейке я оставил и пистолет. Кроме того, максимальная аренда шесть лет, при составлении договора я уплатил эту сумму. Но так как я могу через шесть лет не вернуться, а дарить содержимое банку не хотелось категорически, тем более свой адрес я оставить не могу по известным причинам, то открыл счет в этом банке на Мишеля Делона. Так что по договору со счета деньги должны были поступать в случае нужды на оплату за аренду ячейки. Вот такой вот финт хвостом.

Только после этого я поехал навестить своих юристов. Сперва к одному, потом к другому. Застал я их в здравии и в довольствии жизнью, до самой ночи изучал материалы и бухгалтерию, выдал каждому премию в размере десяти тысяч франков каждому, похвалил за отличную работу и пожелал что они и также будут работать. К этому времени стемнело и я, распрощавшись с тем юристом, у которого засиделся, направился в пригород, вернее на окраину столицы. В эту ночь я ночевал в машине.

Ничего, не замерз, хотя утром заметно похолодало. Даже снег выпал. Хороший мне спальник достался, дорогой, на пуху.

Утром я вернулся в Париж и первым делом скатался на Лионский вокзал, где купил билет на ближайший поезд на Рим. Как и в Италии, тут отправка была вечером, чтобы прибытие было днем. То есть отправлялся поезд в двадцать два часа ровно.

После вокзала я встретился с Алексом в заранее условленном месте и принял от него плотный конверт с франками, я даже тут подзаработал, загранпаспорт со свободной визой и, распрощавшись с ним, поехал в книжный магазин, где купил одиннадцать томов по медицине. Восемь из них были посвящены современной хирургии.

Одна была раритетом в терапии в личную коллекцию, а вот остальные довольно современные и грамотно написанные. В Лондоне я это сделать не догадался, пришлось брать тут втридорога. Но я был доволен, книги уместили в чемоданах среди вещей. Потом я вернулся на вокзал и оставил личные вещи в камере хранения, от вокзала доехал до пункта проката и сдал машину.