|
Она бы повела себя, как ее товарка, потому что все они так себя вели. Значит, в соседние меблированные комнаты он бы отправился с Алексой. А Алекса в точности соответствовала тому типу женщины, обладать которой хотя бы один раз - он мечтал всю жизнь. Казалось бы, он еще может это сделать. Они предложили ему пойти втроем в дом свиданий. Но это было не так. Бесполезно строить иллюзии. Все вокруг него изменилось. Последняя пара ушла. В гардеробе осталась висеть только одна его шляпа, сама же гардеробщица исчезла. Англичанин тоже. Освещение было теперь не цвета танго, а пронзительного белого цвета, и вот уже две старые женщины принимаются подметать серпантин и разноцветные шарики. Леон - не прежний жизнерадостный бармен, тот человек-шар, что улыбался с добродушным видом. Холодно глядя, он наполняет бокалы, как бы приказывая Жовису пить. А вообще-то, почему он должен это делать?! - Нет! Он удивился, услышав, как в тишине прозвучал его голос, так как считал, что разговаривает мысленно. - Кому ты говоришь "нет"? Он взглянул на них - все более меняющиеся, все более жесткие, они крепко сжимают его с обеих сторон как бы для того, чтобы помешать ему убежать. - Не знаю. Я думал... - О чем? - О... о своей жене. Он сочиняет, пытается выиграть время. Главное - не упасть. Если, слезая со своего табурета, он упадет, то окажется в их власти. Теперь он знает, когда это началось. С переезда! Потому что это не было настоящим переездом. Это было предательством. Вырвавшись оттуда, он предал их всех. Его раздражали не одни только рисованные обои, но и славные люди с улицы Фран-Буржуа. Кто это сказал: "Гордыня тебя погубит! "? Не важно. Он предал их - своего отца, полицейского из дома напротив, его супругу, которая замещала консьержку - кстати, консьержка умерла, - а также бедняжку Бланш, которую он пересадил на новую почву, как какую-то вульгарную герань. Странно было думать о Бланш как о герани. Герань тоже спокойная, смиренная, действует успокаивающе и не отличается от любой другой герани. Существуют сотни тысяч цветков герани, как существуют сотни тысяч Бланш, которых не отличить друг от друга, когда, прижимаясь к стенам, они идут за покупками или когда они направляются к первой мессе. Он предал также и Алена, у которого в качестве друга будет только Уолтер и которому придется расстаться с лицеем Карла Великого, чтобы каждое утро отправляться в Вильжюиф. Он думает быстро. Это не мешает ему слушать обеих женщин. Ирен описывает платье, которое будет на ней в ее будущем номере и как медленно она будет раздеваться. - Я прекрасно понимаю, что делаю неправильно. Слишком спешу. Это сильнее меня. Еще немного - и он уснет, как тот англичанин. Он вздрогнул. - Счет! - крикнул он чересчур громко, как если бы его голос по-прежнему покрывался грохотом оркестра. - Завтра заплатите или в любой другой день. - Что это значит? Его самолюбие задето, и он жестко глядит на Леона. - Я не имею права заплатить? И почему же, позвольте узнать? Что, у меня не такие деньги, как у других? Алекса берет его под руку, заставляет слезть с табурета. |
