– Но я не с ними, – сказал Куинн.

– Тогда скажи своим людям, что я не убивал парня, – сказал Зэк. – Это не входило в нашу договоренность. Клянусь моей жизнью, я никогда не думал убивать его.

Куинн подумал, что если бы Найджел Крэмер или Кевин Браун заполучили в свои руки Зэка, то «жизнь» была бы тем самым сроком, который Зэку пришлось бы отбывать в качестве гостя либо Ее Величества, либо Дяди Сэма.

– Несколько последних вопросов, Зэк. Алмазы. Если вы надеетесь на снисхождение, лучше было бы возвратить их для начала владельцам. Вы их потратили?

– Нет, – резко ответил Зэк. – Они здесь, все до единого.

Он сунул руку под стол и вытащил брезентовый мешочек. У Сэм широко раскрылись глаза.

– Орсини, – сказал Куинн бесстрастно. – Где он теперь?

– Бог знает. Вероятно, вернулся на Корсику. Он приехал оттуда десять лет назад и работал в бандах Марселя, Ниццы, а затем в Париже. Это все, что я смог от него узнать. О, еще он сообщил, что родом из деревни Кастельбланка.

Куинн встал, взял мешочек и посмотрел сверху на Зэка.

– Вы влипли, приятель, влипли по уши. Я поговорю с властями. Они могут согласиться с тем, чтобы вы стали государственным свидетелем обвинения, хотя полностью надеяться на это не стоит. Но я сообщу им, что за вами стояли другие люди, и возможно, за ними тоже кто‑то стоял. Если они поверят этому, и если вы расскажете им все, они, возможно, оставят вас в живых. Что касается тех, на кого вы работали, то у вас никаких шансов нет.

Он повернулся, чтобы уйти. Сэм встала, чтобы последовать за ним.

Словно предпочитая прикрытие, обещанное ему американцем, Зэк также встал и направился за ними к двери. Куинн остановился.

– Последний вопрос: почему такое имя – Зэк?

Он знал, что во время похищения психиатры и дешифровщики ломали головы над этим именем, пытаясь найти след, ведущий к подлинной личности человека, избравшего его. Они бились над вариантами таких имен, как Захарий, Захария, искали родственников знаменитых преступников с такими именами или инициалами.

– На самом деле это было 3‑Е‑К, буквы на номере моего первого автомобиля.

Куинн поднял брови в удивлении. Вот тебе и психиатрия! Он вышел на улицу, за ним вышел Зэк. Сэм была еще на пороге, когда тишину переулка нарушил выстрел.

Куинн не видел ни машины, ни стрелявшего. Но он услышал характерный звук пули, пролетевшей мимо его лица, и почувствовал щекой холодный ветерок. Пуля прошла в одном дюйме от его уха, но не мимо Зэка. Она попала наемнику в основание горла.

Быстрая реакция Куинна спасла ему жизнь. Ему был хорошо знаком этот звук, что дало ему преимущество. Тело Зэка было отброшено к стояку двери, а затем стало падать на землю. На какую‑то секунду его тело, пока не упало, послужило как бы щитом между Куинном и автомобилем, стоявшем в тридцати ярдах. Куинн рванулся назад в дверь, повернулся и, схватив Сэм, увлек ее на пол. Все это он проделал одним движением. Как только они упали на плитки пола, прозвучал второй выстрел. Пуля прошла над ними через закрывающуюся дверь и отколола кусок штукатурки стены бара. Затем пружина захлопнула дверь.

Куинн быстро пополз по полу на локтях и носках, таща Сэм за собой.

Автомобиль проехал вперед, чтобы дать лучший угол обстрела стрелявшему, и град пуль разнес вдребезги окно и изрешетил дверь. Бармен, имя которого и было по всей видимости Гюго, оказался не столь быстр. Он стоял с открытым ртом за стойкой, пока град осколков разбитых бутылок не обрушился на него. Тогда он упал на пол.

Выстрелы прекратились, видимо, стрелявший менял обойму. Куинн вскочил и помчался к заднему выходу, таща Сэм за собой левой рукой, а правой сжимая мешочек с алмазами.