Утром меня разбудили голоса, доносящиеся снаружи. Спал я в большом сарае на чердаке, бок о бок с Бродягой, который наотрез отказался уходить от своих любимых радиоигрушек.

Подойдя на четвереньках к слуховому оконцу, в котором даже стекла не было, я выглянул во двор. У большой бочки умывались Люк, Казачина и хмурый, не выспавшийся Док, а чуть поодаль толпились четверо вчерашних окруженцев. Интересно, что двое из них, совершеннейшие щеглы лет по девятнадцать, заинтересовано разглядывали «наших», но не знали, как завязать разговор, а вот двое бойцов постарше (явно больше четвертака служивым), настороженно присели в тенечке у забора. На лбу одного из них лиловела здоровенная шишка, которую я разглядел, даже не смотря на, то, что нас разделяло метров пятнадцать-двадцать. «Да, крепко его вчера приложили!» - подумал я и стал спускаться с чердака.

Подойдя к нашим, я, первым делом поинтересовался у Дока, как там раненые?

- Ничего особо страшного, но они без должного ухода по лесам сколько мотались? Так что им отдых нужен и питание здоровое.

- Ну, насчет питания, это мы как раз сегодня придумывать будем…

Я угостил Дока сигаретой.

- А ты как, намучался ночью?

-Да не, фигня. Просто нам, по-хорошему госпиталь разворачивать надо. А то, сколько таких еще будет. А у меня и бинтов то с гулькин хрен.

- Все будет путем, Серег - постарался успокоить я нашего медика, - и лекарства и перевязочные материалы добудем. Складов то не оприходованных вокруг сколько!

Один из сидевших у забора бойцов встал и подошел ко мне:

- Товарищ… командир… Табачком не угостите? А то неделю без курева… - сказал он, просительно глядя на нас.

Док сунул руку в карман штанов, собираясь достать оттуда пачку сигарет. Я остановил его, положив руку на плечо.

- Конечно товарищ боец. А обращаться ко мне можно по званию - товарищ старший лейтенант, - и подумав, добавил, - госбезопасности.

После чего достал из пачки сигарету, у которой я еще вчера, заранее, обрезал фильтр, и протянул солдату.

- А товарищ ваш, что же, не курит?

- Курит, отчего же, но он скромный у нас. Да и страшно ему, что вы из ГУГБ. Вон, как его вчера отделали, а он из бывших «врагов народа», - добавил он в полголоса.

- Товарищ боец, подойдите сюда! - обратился я к «ушибленному».

Тот с видимой неохотой поднялся и подошел ко мне.

- Рядовой Трошин, товарищ командир!

Я протянул ему сигарету.

- Вы на нас не обижайтесь, товарищ Трошин. Сами должны понимать, время военное, ночь. И потом, вас же не зарезали…

Трошин угрюмо посмотрел на меня, видимо раздумывая, как бы повежливее от меня отвязаться.

- Вы кем до войны были, товарищ боец?

- Военным.

- Кем именно? В каких войсках служили? Звание?

- А с чего вы решили, что я не рядовой, гражданин… - он замялся, не зная, как ко мне обратиться.

- Не гражданин, а «товарищ старший лейтенант госбезопасности». Не в тюрьме, вроде, находимся.

- А вам то, что за дело, товарищ старший лейтенант?

- Хотелось бы знать, с кем в ближайшее время воевать вместе придется.

Док, заинтересовано слушавший наш диалог, вдруг протянул Трошину руку:

- Военврач третьего ранга Кутяев. Можно просто, Сергей! - А, когда тот удивленно пожал ему руку, добавил. - Вы со старшим лейтенантом Окуневым лучше не спорьте, а то он обидчивый очень - может для симметрии вам и второй глаз подбить! - и, подмигнув, обалдевшему Трошину, заливисто расхохотался.

«Ну и шуточки у вас, товарищ КМН третьего ранга», - подумал я и в ответ на подобное представление быстро нажал на точку в основании Сережкиной шеи. Тот взвыл, и отскочил на пару метров:

- Вот видите, товарищ Трошин, даже мне достается! - корча рожи, сказал Док.