— Уж лучше пусть дружит с Арейной, чем с одним из мужланов-конюхов, — фыркнула Тиана. — У нас уже есть двое беременных и, похоже, намечается еще десяток. И все же девчонке нужны друзья. Они смогут изменить ее.

Она умолкла, едва в палатку торопливо вошли еще две послушницы, одетые в белое. Девушки, испуганно ойкнув, сразу остановились, увидев Айз Седай прямо перед собой. Поспешив присесть в реверансах, они по жесту Тианы устремились в дальнюю часть палатки и сложили на скамье плащи, перед тем как принести из сундуков отчасти белый кубок и почти белую чашку.

Шарина посмотрела, как они устраиваются за работой, затем взяла свой плащ и накинула его на плечи, прежде чем покинуть палатку.

— С вашего позволения, Тиана Седай, — сказала она, делая короткий реверанс, обращенный к равной. — Меня просили помочь сегодня с полуденной едой, и мне бы не хотелось портить отношения с поварами. — Ее темные глаза обратились на Эгвейн на несколько мгновений, и она кивнула сама себе.

— Тогда ступай, — резко ответила Тиана. — Не хочу, чтобы тебя высекли за опоздание.

Не двинувшись с места, Шарина снова присела, не торопясь, но и не затягивая, адресовав реверанс и Тиане, и Восседающим, и Эгвейн, кинув еще один цепкий взгляд, лишь немногим более краткий, чем тот, что мог быть сочтен оскорблением. Когда за ней опустился полог, Тиана в раздражении выдохнула воздух.

— Николь доставляет неприятностей меньше, чем другие, — произнесла она задумчиво, а Джания покачала головой.

— Шарина не доставляет проблем, Тиана. — Она говорила так же быстро, как всегда, но тише, и голос ее не достигал задней части палатки. Несогласия между сестрами никогда не демонстрировались перед послушницами. Особенно когда причиной несогласия была одна из послушниц. — Она уже знает правила лучше, чем любая из Принятых, и никогда не перейдет грани. Она не увиливает даже от самой черной работы и всегда готова протянуть руку любой послушнице. Шарина просто такая, какая есть. О Свет, нельзя же позволить запугать себя послушнице.

Тиана окаменела и гневно открыла рот, но раз уж Джания начала говорить, вставить словечко было непростым делом.

— С другой стороны, Николь вызывает самые разнообразные проблемы, Мать, — продолжила Коричневая сестра. — С тех пор как мы обнаружили, что она может Предсказывать, она, если ее послушать, Предсказывает два-три раза на дню. Точнее, если послушать Арейну. Николь достаточна умна и понимает: всем ясно, что она не может ничего помнить, когда Предсказывает. Ну а Арейна всегда поблизости, чтобы слушать, запоминать и помочь истолковать. Что-то она говорит о том, о чем думают в лагере те, кто доверчив и не обладает хорошими мозгами, — битвы с Шончан или с Аша'манами, заточение Амерлин, Возрожденный Дракон, проделывающий девять невозможных вещей, видения, которые могут быть Тармон Гай'дон или разлитием желчи в желудке, — а остальные указывают на то, что Николь надлежит разрешить быстрее проходить обучение. Она до этого весьма охоча. Похоже даже, что остальные послушницы перестали ей верить.

— А еще она повсюду сует свой нос, — вставила Салита, когда Джания переводила дух. — И она и ее конюх, оба. — Ее лицо осталось невозмутимо-спокойным, и она передвинула шаль, словно та была в центре ее внимания, но слова она кидала чуть торопливо, возможно опасаясь, что Коричневая сестра перехватит инициативу. — Их обоих уже высекли за то, что они подслушивали сестер, и я сама поймала Николь, когда она пыталась подглядывать за одной из площадок для Перемещения.