— Весьма трогательная история, — сказал Рэндольф, — и весьма важная для понимания вашего характера. Вы сопереживали боль, и именно это сопереживание подвигло вас избрать медицину. Ваш путь к этой альтруистической профессии лежал через тернии, доктор Бауман, и на этом тернистом пути вам пришлось преодолеть множество препятствий. Не могли бы вы рассказать суду о вашей жизни, достойной пера Горацио Элджера?

Прежде чем ответить на вопрос, Крэг расправил плечи.

— Протестую! — выкрикнул, вскакивая, Тони. — Не имеет отношения к делу!

Судья неторопливо снял очки.

— Советники, подойдите ко мне.

Рэндольф и Тони повиновались.

— Послушайте! — сказал судья, указывая очками на Тони. — Вы поставили личность ответчика в центр стратегии истца. Несмотря на все протесты мистера Бингема, я позволил вам это сделать при условии, что на это имеются основания. Надеюсь, что таковые будут. Но что дозволено гусыне, то дозволено и гусаку. Присяжные имеют полное право узнать о мотивациях доктора Баумана и его учебе. Я ясно выразился?

— Совершенно ясно, ваша честь.

— И в дальнейшем я не потерплю возражений по этому поводу.

— Понимаю, ваша честь, — сказал Тони.

Рэндольф и Тони вернулись на свои места — Тони к столу истца, а Рэндольф на трибуну.

— Протест отклоняется, — заявил судья Дейвидсон. — Свидетель может отвечать на поставленный вопрос.

— Вы помните вопрос? — участливо поинтересовался Рэндольф.

— Надеюсь, что помню, — ответил Крэг. — С чего начать?

— Думаю, что лучше всего с самого начала, — ответил адвокат. — Насколько я понимаю, вы не получили родительской поддержки.

— Во всяком случае, со стороны отца, который правил домом железной рукой. Он не очень любил детей, и в первую очередь меня, поскольку я не играл ни в футбол, ни в хоккей, как мой брат Леонард. Отец считал меня неженкой, о чем неоднократно говорил вслух. Когда моя мать случайно обмолвилась, что я хочу стать врачом, отец ответил, что только через его труп.

— Он использовал именно эти слова?

— Совершенно точно! Отец был водопроводчиком и называл всех, кто получил высшее образование, шайкой воров. Отец не хотел, чтобы его сын стал частью этого мира, что понятно, поскольку он сам даже не закончил школу. Ни один из членов моей семьи — как со стороны отца, так и со стороны матери — не ходил в колледж. Мой брат, окончив школу, стал водопроводчиком и позже унаследовал бизнес отца.

— Итак, ваш отец не поддерживал вашего интереса к учебе.

— В молодые годы я читал только в клозете. По-иному и быть не могло. Были случаи, когда, застав меня за чтением, отец колотил меня. Он считал, что я занимаюсь пустым времяпрепровождением, вместо того чтобы работать по дому. Дневник с оценками я прятал от отца и просил ставить подпись маму. Я это делал потому, что у меня всегда был высший балл. Большинство моих друзей, получая А, мчались к родителям.

— Когда вы поступили в колледж, ваша жизнь стала легче?

— В каком-то смысле — да, а в каком-то — нет. Он стал испытывать ко мне отвращение и кличка «неженка» сменилась прозвищем «ученый олух». Он стеснялся говорить обо мне со своими друзьями. Но хуже всего было то, что он отказывался подписывать финансовые документы, необходимые для выделения мне стипендии. Само собой разумеется, что на учебу он не давал ни цента.

— И как же вы оплачивали учебу в колледже?

— Кредиты, награды за академические успехи и деньги за разного рода подработку.