Зрачки Крэга сузились, лицо порозовело. Казалось, что он постепенно возвращается к жизни после короткого обморока. Подбородок у него задрожал, и он стал машинально комкать бумагу.

— Мне вручили повестку, — прошептал Крэг. — Этот подонок подал на меня в суд. — С этими словами он разгладил листок и впился в него глазами.

— Кто подал на тебя в суд?

— Стэнхоуп! Джордан Стэнхоуп!

— За что?

— Преступная небрежность, приведшая к неоправданной смерти. Это возмутительно!

— Речь идет о Пейшенс Стэнхоуп?

— О ком же еще? — сквозь стиснутые зубы злобно спросил Крэг.

— Послушай, я же не вхожу в число твоих врагов. — Леона подняла руку в шутливой защите.

— Не могу поверить! Это переходит все границы. — Он снова перечитал послание, словно пропустил нечто важное.

Леона посмотрела на служащих гаража. Один из них все еще придерживал дверцу водителя, а другой держал открытой дверцу для пассажира.

— Что ты собираешься делать, дорогой? — прошептала она. — Ведь мы не можем торчать здесь весь вечер?

Слово «вечер» прозвучало в ее устах как «веча».

— Заткнись! — рявкнул Крэг. Ее акцент наконец вывел его из себя.

Леона отреагировала на его резкость коротким издевательским смешком и с угрозой спросила:

— Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне?

Словно проснувшись во второй раз и увидев, что все глаза обращены на них, Крэг пробормотал извинение и добавил:

— Мне необходимо выпить.

— Прекрасно, — сказала Леона. — Где? Здесь или дома?

— Здесь! — коротко бросил Крэг и повернулся к лифтам.

Леона пожала плечами и, послав служащим гаража извиняющуюся улыбку, двинулась следом за ним. Когда она подошла к Крэгу, тот методично бил кулаком в кнопку вызова.

— Тебе надо успокоиться, — сказала она и оглянулась. Присутствующие поспешно отвели глаза, сделав вид, что не смотрят в их сторону.

— Тебе легко говорить «успокойся»! — кипятился Крэг. — Иск вчинили не тебе. — И разве не унизительно получать повестку в суд на глазах у чужих людей?

Леона не возобновляла разговор до тех пор, пока они не устроились за небольшой, но высокий стол подальше от посетителей. Они сидели на круглых табуретах с низкой спинкой. Крэг взял себе двойное виски, что было для него необычно. Как правило, он пил очень немного — вызов к пациенту мог поступить в любое время суток. Леона заказала бокал белого вина. Судя по тому, как дрожали его руки, она поняла, что его настроение снова изменилось. Первоначальное недоверие перешло в гнев, сменившийся страхом. Смена настроения произошла за каких-то пятнадцать минут — с того момента, когда он получил судебное уведомление.

— Никогда не видела тебя таким расстроенным, — начала Леона. По правде говоря, она не знала, что сказать, но чувствовала, что сказать что-то надо. Умением молчать она тоже не обладала. Конечно, если это молчание не было сознательным. Если требовалось, она могла долго сидеть молча, надув губки.

— Естественно, расстроен! — хмуро согласился Крэг. Когда он поднял стакан, его руки так тряслись, что лед стучал о стекло. Поднося виски к губам, он расплескал напиток. — Черт! — сказал он и поставил стакан на стол, стряхнув капли с руки. Затем салфеткой вытер губы и подбородок. — У меня не укладывается в голове, как мог этот полубезумный урод так со мной поступить. Особенно после того как я столько сил отдал этой истеричной зануде.