Крэг взглянул на часы. Он все точно рассчитал. Было без четверти пять — скоро подойдет Леона. Хотя они приходили в клуб и уходили вместе, занятия у них были разные. Леона увлеклась беговой дорожкой и йогой — ни то ни другое Крэга совершенно не привлекало.

Леона задерживалась, но Крэг не удивился. Пунктуальность, как и сдержанность, была ей не свойственна. Он уселся в кресло и приготовился наблюдать за посетителями. Однако, как только он успел устроиться поудобнее, из дверей женской раздевалки появилась Леона.

Крэг бросил оценивающий взгляд на девушку. Посещение фитнес-клуба и на нее оказало благотворное действие, хотя в силу ее молодости у нее всегда был прекрасный цвет лица. Когда она подошла ближе, Крэг с удовольствием отметил, что перед ним — красивая, своевольная и жизнерадостная молодая женщина. С точки зрения Крэга, ее основным недостатком был очень заметный массачусетский акцент. Да и в синтаксисе она не была сильна. Его раздражало, что все слова, имеющие окончание «ер», в ее устах оканчивались на «а». Когда он попытался привлечь внимание Леоны к этой нелепой привычке, та встретила его советы в штыки, обозвав снобом из Лиги плюща. Крэг, проявив мудрость, отступил. Через некоторое время его уши в некоторой степени привыкли к ее произношению, а в огне ночной страсти ему было совершенно наплевать на ее акцент.

— Как тренировка? — спросил он.

— Супа, — ответила она. — Гораздо лучшее, чем обычно.

Крэг недовольно скривился. В слове «супер», помимо обычного «а» на конце, ударение было сделано не на первом, а на втором слоге. Что же касается слова «лучшее», то это вообще было ниже всякой критики. Пока они шли к лифту, Крэг боролся с искушением ее поправить, но решил не рисковать. Он стал думать о предстоящем вечере и о том, каким приятным оказался этот день. С утра он принял двенадцать пациентов, что было не слишком много, но и не очень мало. Теперь ему не приходилось бегать из одного кабинета в другой. Он и его старшая регистраторша Марлен — дама с материнскими замашками — разработали систему приема в соответствии с потребностями пациентов. На повторный осмотр покладистых пациентов у Крэга уходило пятнадцать минут. На самые длительные приемы — до полутора часов. Как правило, это были первичные пациенты с весьма серьезными заболеваниями. Первичным, но сравнительно здоровым пациентам Крэг отводил от сорока пяти минут до часа в зависимости от характера жалоб. Если в течение дня возникала неожиданная проблема — появление пациента, требующего особого внимания, необходимость присутствия Крэга в больнице, — Марлен созванивалась с больными и по возможности устраивала перенос визитов. Но такое случалось довольно редко.

Поэтому посетителям почти не приходилось ждать в приемной, а он не дергался, опасаясь, что не успеет принять всех. Это был цивилизованный метод, и он шел всем на пользу. Сейчас Крэгу нравилось ходить на работу. Это была как раз та медицина, о которой он мечтал, готовясь стать врачом. Единственным неожиданным штрихом в этой почти идеальной ситуации были его отношения с Леоной. Вокруг них роились подозрения, и Крэгу приходилось не только терпеть недовольство Марлен и медицинской сестры Дарлен, но и терпеть их скрытую враждебность по отношению к девушке.

— Ты меня совсем не слушаешь! — раздраженно произнесла Леона, чуть наклонившись вперед, чтобы заглянуть Крэгу в лицо. Они уже спускались в лифте в подземную парковку.

— Конечно, слушаю, — соврал он и улыбнулся, но укротить улыбкой вздорный характер юной подруги не смог.

Дверь лифта открылась на этаже, где машины парковали служащие клуба. Леона, не ожидая его, быстро двинулась вперед. Крэг следовал в нескольких шагах от нее.