30 sept.

Адрес: Ее высокоблагородию милостивой государыне Наталье Николаевне Гончаровой в Москве На Никитской в собств. доме.

L'entrée à Moscou est interdite et me voilà confiné à Boldino. Au nom du ciel, chère Наталья Николаевна, écrivez-moi malgré que vous ne le  vouliez pas. Dites-moi où êtes-vous? avez-vous quitté Moscou? y a-t-il un chemin de travers qui puisse me mener à vos pieds? Je suis tout découragé et ne sais vraiment que faire. Il est clair que cette année (maudite année) notre mariage n'aura pas lieu. Mais n'est-ce pas que vous avez quitté Moscou? S'exposer de gaîté de cœur au beau milieu de la peste serait impardonnable. Je sais bien qu'on exagère [tout jou] toujours le tableau de ses ravages et le nombre des victimes; une jeune femme de Constantinople me disait jadis qu'il n'y avait que la canaille qui mourait de la peste — tout cela est bel et bon; mais il faut encore que les gens comme il faut prennent leurs précautions, car c'est là ce qui les sauve et non leur élégance et leur bon ton. Vous êtes donc à la campagne, bien à couvert de la Choléra, n'est-ce pas? Envoyez-moi donc votre adresse et le bulletin de votre santé. Quant à nous, nous sommes cernés par les quarantaines, mais l'épidémie n'a pas encore pénétré. Boldino a l'air d'une île entourée de rochers. Point de voisins, point de livres. Un temps affreux. Je passe mon temps à griffonner et à enrager. Je ne sais que fait le pauvre Monde, et comment va mon ami Polignac. Ecrivez-moi de ses nouvelles, car ici je ne lis point de journaux. Je deviens si  imbécile que c'est une bénédiction. Что дедушка с его медной бабушкой? Оба живы и здоровы, не правда ли? Передо мной теперь географическая карта; я смотрю, как бы дать крюку и приехать к Вам через Кяхту или через Архангельск? Дело в том, что для друга семь верст не крюк; а ехать прямо на Москву значит семь верст киселя есть (да еще какого? Московского!). Voilà bien de mauvaises plaisanteries. Je ris jaune, comme disent les poissardes. Adieu. Mettez-moi aux pieds de M-de votre mère; mes bien tendres hommages à toute la famille. Adieu, mon bel ange. Je baise le bout de vos ailes, comme disait Voltaire à des gens qui ne vous valaient pas.

11 octobre.

Адрес: Ее высокоблагородию милостивой государыне Наталье Николаевне Гончаровой. В Москве, на Никитской в собственном доме.

20. Окт.

Любезный друг Александр.

Через два года наконец опять случай писать к тебе: часто я думаю о вас, мои друзья; но увидеться с вами надежды нет, как нет; от тебя, т. е. из твоей Псковской деревни до моего Помфрета, правда, не далеко; но и думать боюсь, чтоб ты ко мне приехал… А сердце голодно: хотелось бы хоть взглянуть на тебя! Помнишь ли наше свидание в роде чрезвычайно романтическом: мою бороду? Фризовую шинель? Медвежью шапку? Как ты через семь с половиною лет мог узнать меня в таком костюме? вот чего не постигаю! —

Я слышал, друг, что ты женишься: правда ли? Если она стоит тебя, рад: но скажи ей, или попроси, чтоб добрые люди ей сказали, что ты быть молодым лордом Байроном не намерен, да сверьх того и слишком для таких похождений стар. — Стар? Да, любезный, поговаривают уже о старости и нашей: волос у меня уже крепко с русого сбивается на серо-немецкий; год, два, и Амигдал процветет на главе моей. Между тем я, новый Камоэнс, творю, творю — хоть не Лузиады — а ангельщины и дьявольщины, которым конца нет.