— Но она боится его, леди Серена! — сказал мистер Горинг.

— Мне следовало бы знать, что это дело рук Сьюки, — сказала миссис Флор, и в голосе ее звучали угрызения совести. — Разве в самом начале я не подозревала этого? Но тогда Эмили написала мне письмо, и оно показалось мне таким счастливым, что я подумала… Бедный ягненочек, если бы у меня только хватило смелости рассказать ей, что я думаю о Сьюки, а я этого ни разу не сделала, мне и в голову не приходило, что она может испугаться жениха! И вот сегодня сюда приезжает Сьюки, а я не знаю, что ей сказать, как объяснить, что я не уберегла Эмили. Дело не в том, что для меня что-то значит Сьюки — я так ей об этом и скажу, ну а что касается этого драгоценного маркиза, пусть только осмелится показаться здесь! Пусть только попробует — он узнает, что почем! Так перепугать мою малышку, а ведь именно он это сделал. Прошлой ночью — о, Нэд, — мне показалось, что она была огорчена лишь тем, что Сьюки собиралась ее отсюда забрать, а я-то лишь говорила, что ее мать озабочена свадебными нарядами, и она конечно же решила, что я так же настроена на эту свадьбу, как моя дочь. Что же мне теперь делать? Когда я думаю о малышке Эмили, которая одна куда-то бежит, где-то прячется…

— Вы можете быть уверены в одном, мэм, — прервала ее Серена. — Она убежала не одна.

Мистер Горинг испытующе посмотрел на нее:

— Вы говорите о молодом Монкслее?

Серена пожала плечами:

— Мне будет жаль этого мальчика, если до ушей Ротерхэма дойдет, что это он убедил Эмили сбежать! Если ему удастся уйти подобру-поздорову, то он может благодарить судьбу. Миссис Флор, умоляю, не плачьте! Конечно, он приезжал сюда не для того, чтобы навестить друзей, а чтобы увидеть Эмили. Вы разве не почувствовали сразу беды?

— Нет, моя дорогая, не почувствовала, потому что Эмили сказала, что он подопечный маркиза, и мне показалось нормальным пригласить его. К тому же он выглядел столь безобидно — я пригласила его проводить нас на гала-спектакль.

Серена улыбнулась, но сказала:

— Поверьте, дорогая мэм, бегство это было задумано им, а не Эмили! Более того, я могу поставить на кон свои драгоценности — всю эту чушь насчет Ротерхэма ей вбил сам Жерар! Но давайте не будем тратить время попусту и обсуждать эту чепуху. Для нас самое важное — вернуть ее назад. Мистер Горинг, мне потребуется ваша помощь.

— Буду счастлив сделать все, что в моих силах, леди Серена, чтобы вернуть мисс Лэйлхэм. Но никогда в жизни я не смогу заставить ее выйти замуж за человека, которого она боится, — ответил он прямо.

— Покажите мне кого-то, кто на это отважится! — сказала миссис Флор. — Но верните мне ее, и тогда уж я пошлю куда подальше этого маркиза, да и Сьюки в придачу.

— Речи нет о том, чтобы вынуждать ее выходить замуж за Ротерхэма, — сказала Серена. — Но когда она вновь его встретит… Думаю, что ужасный портрет — сплошной вымысел. Итак, известно ли, когда именно она покинула дом?

— Никто не знает, потому что никто не видел, как она уходила, но это произошло не ранее десяти часов, потому что Бетси клянется, что, проходя мимо ее спальни, она слышала, как та ходила по комнате. Эмили съела кусок хлеба с маслом и выпила чашку кофе перед тем, как уйти, а Стоук говорит, что завтрак ей относили в комнату без четверти десять, как обычно. Я не встаю сама к завтраку, поэтому Эмили тоже носят завтрак в постель.

— О, вот это уже лучше! — сказала Серена.