|
Пространства гаснут, Прахом распадаясь;— — И — я; и — ты… Там — жизни нет: Грозят, туда бросаясь,— — Мои персты.
Июль 1902, 1931
Н. В. БУГАЕВУ
1
Запламенел за дальним перелеском Янтарно-красным золотом закат. Кузнечики назойливые треском Кидали в нас. Вился дымок из хат.
Садились мы, и — что-то, полный смысла, Ты вычислял, склонившись над пеньком. И — нить плелась. И — складывались числа. И — сумерки дышали холодком.
Ты говорил: «Летящие монады В зонных волнах плещущих времен,— Не существуем мы; и мы — громады, Где в мире мир трепещущий зажжен.
В нас — рой миров. Вокруг — миры роятся. Мы станем — мир. Над миром встанем мы. Безмерные вселенные глядятся В незрячих чувств бунтующие тьмы.
Незрячих чувств поверженные боги,— Мы восстаем в чертоге мировом». И я молчал. И кто-то при дороге Из сумерок качался огоньком.
Твои глаза и радостно, и нежно Из-под очков глядели на меня. И там, и там — над нивою безбережной — Лазурилась пучина бытия.
И чуть светил за дальним перелеском Зеленоватым золотом закат: Кузнечики назойливые треском Кидали в нас. Стелился дым от хат.
2
Цветут цветы над тихою могилой. Сомкнулся тихо светлой жизни круг. Какою-то неодолимой силой Меня к тебе приковывает, друг!
Всё из твоих отворенных оконец Гляжу я в сад… Одно, навек одно… И проливает солнечный червонец Мне пламенное на руку пятно.
И веяньем проносится: «Мы — боги, Идущие сквозь рой миров, — туда, Где блещет солнце в яркие чертоги, Где — облака пурпурная гряда…»
1903, 1914
«Прошумит ветерок…»
Прошумит ветерок Белоствольной березой; Колыхается грустный венок Дребежжащей, фарфоровой розой.
Черных ласточек лет; Воздух веющий, сладкий… С легким треском мигнет Огонечек лампадки.
Ты не умер — нет, нет! Мы увидимся вскоре… Не замоет потоками лет Мое тихое горе.
Над могильным холмом Из-за веток сирени Бледно-белым лицом Тихо клонится гений.
Август 1903, 1922
ЦЕРКОВЬ
И раки старые; и — мраки позолоты; В разливе серебра— черна дыра киота;— И кто-то в ней грозит серебряным перстом; И змея рдяного разит святым крестом.
Под восковой свечой седой протоиерей Встал золотым горбом из золотых дверей; Крестом, как булавой, ударил в ладан сизый: Зажглись, как пламенем охваченные, ризы.
Два световых луча, как два крыла орла… И, — тяжело крича, дрожат колокола.
Июль 1903, 1921
КЛАДБИЩЕ
Ветров — протяжный глас, снегов — Мятежный бег Из отдалений… Перекосившихся крестов На белый снег Синеют тени… От нежных слез и снежных нег Из поля веет Вестью милой… Лампад Горенье в ряд Берез — Малиновеет Над могилой… Часовня бледная Серебряной главой сметает Иней,— Часовня бедная Серебряной главой — блистает В сини… Тяжелый дуб, как часовой, Печально внемлет Звукам муки — Косматый снегами, — в суровый вой Подъемлет Руки… И бросится Его далекий стон: Сухим Порывом… И носится Оцепенело он — Глухим Отзывом… И только — — Вышину Мутит В сердитом Беге Вьюга… И только — — В тишину Звучит — Забытый В снеге — — Голос друга…
1903, 1922
УСАДЬБА
Чугунные тумбы Торчат под крыльцом; Проросшие клумбы; Заброшенный дом. |
