— И чтобы внести полную ясность: это как раз Мила была той, кто нуждался, чтобы ее, как ты выразилась, ублажили! — наклонился он поближе к моему уху. — А ты своим эффектным выходом оставила девушку неудовлетворенной.

Ой, прям сейчас со стыда сгорю, ага! Пусть эта Мила чешет свои зудящие местечки где-то за пределами моего личного пространства.

— А ты еще и гребаная служба сексуальной скорой помощи всем нуждающимся? — потянула я волосы из его хватки, но Риэр не отпустил, а, наоборот, приблизился так, что я уже отчетливо ощущала его тепло за моей спиной. В горле неожиданно стало сухо. — Трах-благотворительность?

— А вот это мимо, пупс! — резко выдохнул Риэр у моего виска, и я против воли поежилась, как от волны легкой щекотки, прокатившейся по всему телу. — Я ничего и никогда не делаю за так, альтруизм в любом его проявлении — точно не про меня.

— Вот уж не удивил, будто я могла бы прове… — начала я, но Риэр не резко, но настойчиво натянул мои волосы, заставляя зашипеть, выгнуться и откинуть голову к нему. Несколько секунд он пялился в мое обращенное к нему в этом не слишком удобном положении лицо, и я не могла прочесть выражение его мрачной физиономии. Он злился? Сейчас последует опять какое-нибудь воспитательное действо? Но что я сказала такого уж…

— Запомни, пупс, если кто-то лишает меня удовольствия, то обязан эту оплошность компенсировать. Так что в следующий раз, прежде чем выскочить как черт из табакерки, подумай о возможных последствиях.

— А как же быть с тем, что ты на меня и в голодный год не позаришься?

— Да ладно, на что-то, может, и ты вполне сгодишься! — ухмыльнулся Риэр и настойчиво провел по моей нижней губе большим пальцем.

Я повернула голову, ускользая от этого наглого прикосновения.

— Попытка проверить это обернется для тебя не самыми приятными ощущениями! Лучше уж я наскребу денег и вызову тебе профессионалку, если случится еще раз подобное! — Ну, да, только пусть кувыркается с ней подальше от меня. — А за предупреждение спасибо, запомню.

Мила встретила меня все таким же обиженным взглядом и сразу взялась за мои ногти, причиняя, как я подозреваю, боли больше, чем необходимо.

— Знаешь, глупо ревновать такого мужика, как Рейчик, — устав наконец недовольно сопеть, заявила она, когда перешла от рук к волосам. — Такие, как он, не могут быть чьей-то собственностью. Мы все уже давно смирились с этим, и тебе стоит привыкать, если хочешь, чтобы он спал с тобой хоть иногда.

Рейчик?! Господи, как бы под стол не свалиться!

— А мы — это кто такие? Фан-клуб постельных грелок этого самовлюбленного кобеля? Ай! — Мила дернула мой уже собранный хвост так, что позвонки хрустнули. Естественно, совершенно случайно.

Сучка! Ладно, я заслужила. Кто я такая, чтобы вешать на других оскорбительные ярлыки и осуждать.

— Мы не постельные грелки, а просто свободные самостоятельные женщины, не желающие обременять себя отношениями с мужчинами, которые привносят в жизнь только проблемы и рутину, — поучающе заявила она, стягивая мои волосы на макушке настолько туго, что наверняка глаза будут теперь раскосыми. — А Рейчик — тот, кто делает такой образ жизни возможным.

— Да неужели?

— Именно так. — Мила разложила на столе косметику и встала передо мной, всматриваясь в лицо и явно размышляя над боевым раскрасом. Я же изучила ее в ответ и поняла, что она старше, чем показалась на первый взгляд, и совершенно не выглядит какой-то безмозглой пустышкой. — Он дает нам шанс зарабатывать достойно и не зависеть от мужиков с их придурью и капризами.