Изменить размер шрифта - +
Известиям о готовящемся налете обычно позволялось просочиться в стан противника задолго до самого события. А на марше нападающая сторона так громко распевала военные песни, что их было отлично слышно в селении неприятеля. Сражения происходили на отведенном для этого ристалище, жителям деревень ничто не угрожало, и им приходилось лишь оплакать павших героев и громогласно подтвердить свою неугасимую ненависть к «злобным хоа» или к «злобным фарим». Все шло, как полагается, пока не появился тот Черный Пес.

Воины фарим, получив известие о том, что хоа послали против них большой вооруженный отряд, тут же разделись догола, схватили свои мечи, копья и щиты и, громко распевая военные песни, устремились по лесной тропе к одному из ристалищ, которое называлось «У Птичьего ручья». Там они встретились с воинами хоа, тоже выбегавшими на поляну, но с другой стороны, тоже обнаженными, вооруженными примерно такими же копьями, мечами и щитами и тоже громко распевавшими военные песни.

Но впереди их отряда бежало какое-то странное животное: огромная черная собака. В холке она была взрослому мужчине по пояс; голова у нее была массивная, глаза светились красным, а из разинутой клыкастой пасти капала пена. Собака бежала какими-то странными, неровными прыжками и прямо-таки ужасающе рычала. Не останавливаясь, она прыгнула на грудь предводителю воинов фарим и сбила его с ног. А когда он попытался пырнуть ее мечом, разорвала ему горло.

Это совершенно неожиданное, ужасное и не соответствующее традиции событие ошеломило воинов фарим, парализовав их волю. Их боевая песня смолкла. Они почти не сопротивлялись, и на поле брани остались лежать еще четверо мужчин — причем еще одного убил все тот же Черный Пес, — прежде чем фарим в панике бросились бежать и не остановились даже для того, чтобы поднять и унести своих мертвых.

Такого прежде никогда не случалось.

А потому старики фарим долго обсуждали это прискорбное событие со всех сторон, прежде чем объявлять об ответном налете.

Поскольку налеты для обеих сторон всегда считались победоносными, то чаще всего проходило несколько месяцев, а то и целый год, прежде чем возникала необходимость привести очередную группу юношей в состояние героической готовности к бою с врагом; но на этот раз все складывалось по-другому. Фарим действительно потерпели поражение. Так что их воинам пришлось тайком, глубокой ночью пробираться на поле брани и, дрожа, уносить оттуда погибших. При этом они обнаружили, что тела мертвых изуродованы — видимо, тот пес одному откусил ухо, другому нос, а у предводителя отряда была отгрызена левая рука. Рука валялась рядом с телом, и на ней были отчетливо видны отметины собачьих зубов.

Таким образом, необходимость отомстить и действительно одержать победу над врагом стала для фарим настоятельной. В течение трех дней и ночей старики пели военные песни. Затем молодые мужчины разделись, взяли свои мечи, копья, щиты и побежали, сохраняя на лицах мрачное и грозное выражение, по лесной тропе прямо к деревне хоа. Естественно, они громко распевали на бегу военные песни.

Но не успели они добраться и до первого ристалища, расположенного неподалеку, как навстречу им из-под густых деревьев выскочил тот ужасный Черный Пес. А следом за ним появились и воины хоа, тоже громко распевавшие военные песни.

И тут воины фарим повернулись и побежали назад, даже не вступив в сражение.

Они рассеялись по лесу и лишь поздним вечером, шатаясь от усталости, один за другим вернулись в свою деревню. Женщины не приветствовали их радостно, а молча подали им еду и вышли. Дети отворачивались от отцов и старших братьев и прятались от них в хижинах. Старики тоже не вышли им навстречу; они остались в хижинах и горько плакали.

И воины, улегшись на свои циновки, тоже заплакали.

А женщины еще долго сидели у догоравшего костра при свете звезд и советовались.

— Нас всех обратят в рабство, — говорили они.

Быстрый переход